мединский о жестокости русской истории и народном долготерпении
«Всем известно», что российская история — самая кровавая и жестокая. Представление о низкой цене человеческой жизни в России так укоренилось в нашем сознании, что уже и возражать трудно. Сказать, что это чепуха, — так просто никто не поверит на слово.
Поэтому рассмотрим нашу «страшную» и «кровавую» историю в разные ее периоды и проследим, имеет ли отношение к истине столь мрачный исторический миф. И, конечно же, сравним — только правильно, с учетом временного фактора, — положение дел в России с положением дел в Европе.
Так же поступим и с мифом о народном долготерпении. Мол, русский народ долготерпелив и «вынесет всё». Мол, долготерпение и упование на власть — исконно русская черта. «Вот приедет барин, барин нас рассудит…» Ну и накажет, конечно, строго! Тут возвращаемся к мифу о жестокости.
Читайте, думайте, спорьте.
О жестокости русской истории и народном долготерпении
Дешева кровь на червонных полях. И никто не будет выкупать ее. Никто.
Михаил Булгаков, «Белая гвардия»
«Всем известно», что российская история — самая кровавая и жестокая. «Русская земля — страшная, Питер…» — говорит Франц Лефорт молодому Петру в романе Алексея Толстого «Петр I».[1]
В общем, добрые они и хорошие, иностранные слуги Петра, намного приятнее русских.
Представление о жестокости русской истории и природной жестокости нашего собрата-соплеменника, о низкой цене человеческой жизни в России так укоренились в нашем сознании, что уже и возражать трудно. Сказать, что это чепуха, — так мне просто никто не поверит на слово.
Поэтому я рассмотрю нашу «страшную» и «кровавую» историю в разные ее периоды и прослежу, имеет ли отношение к истине столь мрачный исторический миф. И конечно же сравню — только правильно, с учетом временного фактора, — положение дел в России с положением дел в Европе.
У истоков цивилизаций
На меже всегда валяются черепа.
Примерно в одно и то же время формируется Европа и Русь.
XI–XII века считаются в Европе временем осознания, идентификации себя Европой. Карл Великий в 800-х годах даже попытался восстановить Западную Римскую империю. Политическая и интеллектуальная элита осознают себя, конечно, не прямыми продолжателями традиций Рима, а скорее их наследниками.
Теоретически европейская цивилизация возникала из двух одинаково важных источников: из наследия Великого Рима и из наследия германских племен, завоевавших империю.
Наследие Рима… До сих пор оно покоряет умы и радует сердца. Наследие Рима — это великолепные дороги, водопроводы-акведуки и монументальные сооружения. Это идея гражданского общества, в котором каждый гражданин имеет неотъемлемые права. Это идея строгих, но разумных законов, равных для всех. Римляне сказали, как отрезали: «Закон строг — но это закон». Хорошо сказано. Однако им же принадлежит и авторство следующего высказывания: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку».
Наследие Рима — это сам латинский язык, гораздо более сложный, чем тогдашние германские, более пригодный для выражения сложных понятий. Язык, на века ставший языком международного общения, преподавания в университетах, язык религии, литературы и науки. Наследие Рима — это, собственно, христианство, религия великая и мудрая, где бы она «технически» ни зародилась.
А еще наследие Рима — это рабовладельческий строй. Строй, при котором в Рим, в Италию, на имперские земли со всего тогдашнего мира ввозили рабов. Некоторым из них везло: они становились декламаторами, педагогами, личной прислугой, поварами, чтецами. Такой раб, оставаясь живой мыслящей вещью, жил сравнительно комфортно и мог достигнуть приличного для того времени возраста — лет 50 и даже 60.
Но это — судьба отдельных, привилегированных рабов. Римляне разделяли «раба из дома» и «раба с виллы». Раб с загородного поместья, виллы, жил недолго, в среднем от пяти до семи лет. Существовало много способов следить за говорящими орудиями, заставлять их работать, наказывать, поощрять. Чтобы выжать из раба как можно больше.[3] После этого добрый хозяин выгонял изможденного раба, а более жадный и строгий скармливал собакам. В Риме в устье Тибра был такой островок, на который полагалось свозить заболевших и состарившихся рабов. Если раб ухитрялся выжить и сбежать с островка — получал свободу.
Нравы изменялись, потому что Рим все меньше воевал, раб становился дороже и ценнее. Христианство меняло нравы. Согласно легенде, в 409 году некий монах выбежал на арену цирка, где должны были сражаться гладиаторы. Он поднял крест и закричал, что дети Бога не должны убивать себя на потеху другим Божьим детям. С этого года гладиаторские бои были в Риме запрещены.[4]
Но оставались традиции вести хозяйство руками рабов. Умение «разбираться в людях», то есть выделить самых беспощадных, поставить их в погонялы-надсмотрщики, а также понять, какой из рабов может быть опасен, оставалось таким же важным навыком для хозяина, как умение определить время сева или выжать хороший сок винограда.
Опасных или сильных рабов заковывали. Порой сажали в специальные тюрьмы, где сидящие в подвале скованные люди вращали жернова или выполняли другую физически тяжелую, примитивную работу, С широкими деревянными ошейниками, чтобы нельзя было сунуть в рот пригоршню ими же размолотой муки.
Рабство омертвляло производство. Оно определяло низкую производительность труда и невысокое качество товара: раб работал плохо. Рабу обычно можно было дать только самые примитивные орудия и поручить самые простые виды работы. Рабство заставляло считать любой физический труд, всякое материальное производство уделом низших, занятием презренных.
Некоторые ученые XX века с недоумением говорили, что древние римские инженеры вполне могли бы создать паровую машину или ветряную мельницу. Могли бы! Но не видели в том никакого смысла, да и направлена была их мысль в совершенно другую сторону. Достойным делом римлянам виделась в основном военная и государственная служба, лишь отчасти — медицина, литература, религия…
Когда грек Архимед придумал машину для горных разработок, его подняли на смех: «Лучше придумай машину, которая заменит труд надсмотрщика. Эти бедняги целый день жарятся на солнце и чешут ленивым рабам хребты. Придумай машину, которая порола бы ленивых рабов, и ты сделаешь великое открытие, Архимед».
Рабство давало опыт обогащения, достигаемого за счет нечеловеческого отношения к человеку. Этот опыт и римлян, и германцев, завоевавших их земли, — тоже часть наследия Великого Рима, И опыт насилия, истребления, продажи в рабство, ограбления. И опыт жестокой расправы с пленными и непокорными.
О жестокости русской истории и народном долготерпении
Читайте, думайте, спорьте.
Миф о жестокости 1
Миф о долготерпении и покорности русского народа 20
Вместо заключения 36
О жестокости русской истории и народном долготерпении
Мифы о России
Миф о жестокости
Дешева кровь на червонных полях. И никто не будет выкупать ее. Никто.
В общем, добрые они и хорошие, иностранные слуги Петра, намного приятнее русских.
Глава 1
У истоков цивилизаций
На меже всегда валяются черепа.
Разное начало
Примерно в одно и то же время формируется Европа и Русь.
XI–XII века считаются в Европе временем осознания, идентификации себя Европой. Карл Великий в 800-х годах даже попытался восстановить Западную Римскую империю. Политическая и интеллектуальная элита осознают себя, конечно, не прямыми продолжателями традиций Рима, а скорее их наследниками.
Теоретически европейская цивилизация возникала из двух одинаково важных источников: из наследия Великого Рима и из наследия германских племен, завоевавших империю.
Нравы изменялись, потому что Рим все меньше воевал, раб становился дороже и ценнее. Христианство меняло нравы. Согласно легенде, в 409 году некий монах выбежал на арену цирка, где должны были сражаться гладиаторы. Он поднял крест и закричал, что дети Бога не должны убивать себя на потеху другим Божьим детям. С этого года гладиаторские бои были в Риме запрещены.
Но оставались традиции вести хозяйство руками рабов. Умение «разбираться в людях», то есть выделить самых беспощадных, поставить их в погонялы-надсмотрщики, а также понять, какой из рабов может быть опасен, оставалось таким же важным навыком для хозяина, как умение определить время сева или выжать хороший сок винограда.
Опасных или сильных рабов заковывали. Порой сажали в специальные тюрьмы, где сидящие в подвале скованные люди вращали жернова или выполняли другую физически тяжелую, примитивную работу, С широкими деревянными ошейниками, чтобы нельзя было сунуть в рот пригоршню ими же размолотой муки.
Рабство омертвляло производство. Оно определяло низкую производительность труда и невысокое качество товара: раб работал плохо. Рабу обычно можно было дать только самые примитивные орудия и поручить самые простые виды работы. Рабство заставляло считать любой физический труд, всякое материальное производство уделом низших, занятием презренных.
Когда грек Архимед придумал машину для горных разработок, его подняли на смех: «Лучше придумай машину, которая заменит труд надсмотрщика. Эти бедняги целый день жарятся на солнце и чешут ленивым рабам хребты. Придумай машину, которая порола бы ленивых рабов, и ты сделаешь великое открытие, Архимед».
Югурта, вождь племени из Северной Африки, зло пошутил в свой последний час: «И холодные же бани у вас, римляне!» Шутка понравилась, ее передавали с веселым смехом. Югурта умирал, «похороненный» заживо в стене здания.
О жестокости русской истории и народном долготерпении
«Всем известно», что российская история — самая кровавая и жестокая. Представление о низкой цене человеческой жизни в России так укоренилось в нашем сознании, что уже и возражать трудно. Сказать, что это чепуха, — так просто никто не поверит на слово.
Поэтому рассмотрим нашу «страшную» и «кровавую» историю в разные ее периоды и проследим, имеет ли отношение к истине столь мрачный исторический миф. И, конечно же, сравним — только правильно, с учетом временного фактора, — положение дел в России с положением дел в Европе.
Так же поступим и с мифом о народном долготерпении. Мол, русский народ долготерпелив и «вынесет всё». Мол, долготерпение и упование на власть — исконно русская черта. «Вот приедет барин, барин нас рассудит…» Ну и накажет, конечно, строго! Тут возвращаемся к мифу о жестокости.
Читайте, думайте, спорьте.
«Всем известно», что российская история — самая кровавая и жестокая. «Русская земля — страшная, Питер…» — говорит Франц Лефорт молодому Петру в романе Алексея Толстого «Петр I».[1]
О жестокости русской истории и народном долготерпении скачать fb2, epub бесплатно
«Общеизвестно», что Россия всегда стремилась к мировому господству. Миф о «русской угрозе» очень давний и устойчивый. Без него, пожалуй, и остальные мифы не имеют особого смысла.
Почему Россия всегда готова и желает воевать? Почему от нее исходит угроза? А потому, что она недемократическая, отсталая и нищая. В недемократичности заложена первопричина агрессии по отношению к окружающим, мучается русский медведь от комплекса неполноценности, что также пытается компенсировать агрессивностью.
В нашей серии мы рассматриваем этот набор мифов. Для нас очень важно понять, откуда они появились, кому и для чего они нужны. Вот, скажем, миф о «русской угрозе»…
Отсутствие европейской культуры быта породило в крестьянской России ту ужасающую антисанитарию, неряшливость и вековую грязь, избавиться от которой Россия не в состоянии по сей день. Плюс исконная русская лень и разгильдяйство — и в результате за всю свою историю ничего нормального в плане прогресса создать мы не могли. Воровали — это было (это как раз по-нашему). Там стащим у американцев чертежи атомной бомбы, тут — самолет братьев Райт перерисуем. Блоху подковать, правда, еще можем. На нетрезвую голову.
Но к эффективному организованному труду не годимся в принципе. И отдельные потуги властей развивать науку, нанотехнологии, коммуникации есть пустое прожектерство и повод для разворовывания бюджета. Или просто пиар. Нет у нас исторических предпосылок ни для прорывов в науке, ни для высоких технологий.
Так вот, все вышесказанное, по мнению автора, — ложь. В этой книге он доказывает совершенно обратное.
Что у нас самое главное в русской жизни? Что «воруют-с». Все. воруют-с. Везде воруют-с. Всё воруют-с. Нормальнейшее повседневное явление.
Национальная русская черта с давних пор — даже не со времен Карамзина и его «Воруют-с. », а еще раньше, с эпохи кормлений — это всеобщее воровство и взяточничество. И любой всплеск криминала и коррупции — лишь продолжение нашей старинной национальной традиции.
Вот с этим тезисом об извечном русском воровстве в этой книге мы и будем спорить. Автор будет доказывать, что если так отчасти и есть сейчас, это совсем не значит, что так было всегда и что по-другому быть не может.
Читайте, думайте, спорьте!
Люди склонны думать о себе хорошо. Обычно даже лучше, чем они есть на самом деле. Это относится и к целым народам, всегда старающимся сформировать о себе самое положительное мнение. Но только не к русским, с удивительным мазохизмом культивирующим о себе самые негативные стереотипы, причем со ссылкой на классиков: все, мол, «пьют», «воруют» (Карамзин), «ленивы и нелюбопытны» (Пушкин), хотят, чтобы у них, Емель, все было «по щучьему веленью».
Давайте окунемся в нашу историю и постараемся разобрать самые живучие, самые яркие и самые нелепые мифы о России.
Если вы закончили школу до 1985 года, читали мемуары Жукова и других наших полководцев, «Горячий снег» и «Брестскую крепость», смотрели в кино «Освобождение» и «А зори здесь тихие», эта книга все равно будет для вас любопытна и полезна.
Если позже — вы в основном читали о войне Виктора Суворова и Марка Солонина, а ваше представление о Великой Отечественной основано на сериалах «Штрафбат» и «Диверсант», фильмах «Спасти рядового Райана» и «Бесславные ублюдки», — эта книга вам просто необходима.
Где правда — выводы делать вам.
Читайте. Думайте. Спорьте.
ОЛМА Медиа Групп представляет книгу «Стена» — первый роман автора «Мифов о России» и «Войны» Владимира Мединского. Читатель узнает знакомые темы, но теперь они оживают в авантюрном сюжете.
Мединский возрождает жанр, который у нас почти не был раскручен… «Три мушкетера» — это Франция начала XVII века. Весь мир знает эту легенду. Мединский взял ту же самую эпоху, только у нас, в России (это как раз Смута) и написал приключенческий роман.
Впрочем, история у Мединского — нечто иное, чем у Дюма. Если для великого французского романиста она была гвоздем, на который он вешал свою картинку, то для Мединского наоборот: вся картина — это история, а выдумки — от силы на гвоздик и рамку, ибо наша русская история дает такие фантастические сюжеты, что и выдумывать ничего не надо. Роман «Стена» — это русский Умберто Эко и отчасти наш православный Дэн Браун.
На обложке — стена сохранившейся крепости, вокруг которой и происходит все действие… / ОЛМА Медиа Групп.
Люди склонны думать о себе хорошо. Обычно даже лучше, чем они есть на самом деле. Это относится и к целым народам, всегда старающимся сформировать о себе самое положительное мнение. Но только не к русским, с удивительным мазохизмом культивирующим о себе самые негативные стереотипы, причем со ссылкой на классиков: все, мол, «пьют», «воруют» (Карамзин), «ленивы и нелюбопытны» (Пушкин), хотят, чтобы у них, Емель, все было «по щучьему веленью»…
Так правда ли это все или мифы? Откуда это пошло? Сами про себя придумали, или подсказал кто? Есть ли у этих утверждений историческая основа и какая? А как с теми же проблемами обстоит дело в «цивилизованных» Европе и Америке? И главное – в чем опасность такого поразительного самоуничижения для современного ДУХА НАЦИИ, для нашей сегодняшней жизни?
Давайте окунемся в нашу историю и постараемся разобрать самые живучие, самые яркие и самые нелепые МИФЫ О РОССИИ.
Издание предназначено для самого широкого круга читателей.
Мировой кризис почти как третья мировая война: все им пугают, но никто его по-настоящему еще не прочувствовал. Но так ли страшен черт, как его малюют?
Кризис вполне естественное состояние для России. Их было великое множество во все века, при всех правителях, — столько, что о большинстве мы уже давным-давно забыли.
И зря. Потому что кризис по всегда шанс. Вопрос лишь в том, что им надо уметь правильно воспользоваться.
Сегодня — этот шанс у нас в руках. И от того, как мы распорядимся им, зависит судьба не только России, но и всего мира…
Александр Хинштейн и Владимир Мединский знают о кризисе все, и своими знаниями они готовы поделиться с читателями.
Русская история таит в себе много неожиданного: скелеты бывают спрятаны и в книжном шкафу… Здесь собраны самые интересные эпизоды и самые важные заключения. Благодаря новому изданию у вас, читатель, есть возможность познакомиться со всеми мифами о России быстро, легко и, надеемся, с удовольствием.
«Мифы о России» были признаны «Коммерсантом» самой популярной исторической книгой современной России, Михаил Леонтьев назвал их самым толковым пособием по западной русофобии, а Николай Расторгуев сказал, что они должны быть в школьной программе. Отметила этот проект и «Нью-Йорк таймс».
Подключайтесь к обсуждению! Читайте, думайте, спорьте.
Общественный деятель и ученый-историк, министр культуры и известный писатель, Владимир Мединский стал знаковой фигурой нашего времени.
Читателю, без сомнения, известны его книги, разоблачающие черный пиар о нашей стране, объединенные в цикл «Мифы о России» и исторический роман «Стена», посвященный подвигу наших предков — героической обороне Смоленска во времена русской Смуты XVII в.
Бескомпромиссная патриотическая позиция и искреннее, свободное высказывание своих взглядов в СМИ вызывали и вызывают по отношению к автору со стороны одних — признательность и поддержку, со стороны других — крайнюю нетерпимость. Но равнодушных нет. И это о многом говорит.
Какой же он на самом деле, министр культуры эпохи Владимира Путина, вставший в один ряд с другими представителями «путинской когорты» — Сергеем Шойгу, Сергеем Лавровым, Дмитрием Рогозиным?
Эта книга статей, интервью, выступлений дает читателю возможность узнать, что думает Владимир Мединский о политике, обществе, культуре и русской истории. Автор рассказывает много личного и наболевшего — о Родине и о себе.
Это не книга о том, «как все было на самом деле». Это книга о том, как использовались и подавались факты истории. Это PRaвдивaя история Руси.
Россия никогда не имела демократической традиции и поэтому не может существовать без «сильной руки». Вся ее история: от князя Святослава до Суворова и Жукова, от щита над вратами Царьграда до казаков в Париже, советских танков в Вене и ракет на Кубе — это история непрекращающейся военной экспансии военно-бюрократического государства.
Сожжены и вырезаны Новгород и Казань, украден у татар Крым, разделена и обезглавлена Польша, закабалены свободолюбивые народы Кавказа, царскими колониальными войсками покорены независимые ханства Средней Азии. Везде Империя насаждала свои порядки, свою единственно верную «православную» веру, свой чиновничий аппарат. Так крошечная мононациональная Московия превратилась в гигантскую «тюрьму народов» почти в 1 /6 суши.
При этом отсутствие европейской культуры быта породило в крестьянской стране ту ужасающую антисанитарию, неряшливость и вековую грязь, избавиться от которой Россия не в состоянии по сей день…
Так вот, все вышесказанное, по мнению автора, — ложь. В этой книге, второй в серии «Мифов о России», он доказывает совершенно обратное.
Читайте. Думайте. Спорьте.
Статья опубликована в сб. Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.3 Человек внутри городских стен. Формы общественных связей. — М.: Наука, 2000 (отв. Редактор А. А. Сванидзе).
«Казачество сегодня на государственном уровне рассматривается, в основном, как общественное движение. Вместе с тем, ни одному общественному движению не посвящено столько нормативно-правовых документов, как казачеству: Указы Президента Российской Федерации, Постановления Правительства, Законы и Постановления Государственной Думы, Решения субъектов РФ. Следовательно, государственная власть постоянно держит руку на «пульсе» Российских казаков. И это не случайно…»
В «Великой Эвольвенте» В. И. Сиротин продолжает тему, заявленную им в книге «Цепи свободы», но акцент он переносит на историю Руси-России. Россия-Страна, полагает автор, живёт ещё и несобытийной жизнью. Неслучившиеся события, по его мнению, подчас являются главными в истории Страны, так как происходящее есть неизбежное продолжение «внутренней энергетики» истории, в которой человек является вспомогательным материалом. Сама же структура надисторической жизни явлена системой внутренних компенсаций, «изгибы» которых автор именует Эвольвентой.
Тельняшка была не всегда одним из символов моряков. Только в 1874 году полосатая фуфайка высоким Императорским указом получила официальный статус части амуниции русского моряка. Пришло время раскрыть главные загадки «морской души».
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.
Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.
Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
Любите путешествия? В 2012 году автор книги – историк, кинорежиссер Рубен Гини вместе со своей группой прошел 6 тыс. километров из Пекина до Индийского города Мадрас. Во время путешествия проводились съемки документального фильма, удостоенного нескольких международных наград, включая Президентскую премию Армении (2016). Фильм вызвал неожиданный интерес к неизвестной ранее истории шелкового пути. Сайт filmfestivals.com включил фильм в реестр лучших проектов 2014-го года. Данная книга – результат исследований, раскрывающих историю армян на Шелковом пути и в Китае. Впервые на русском языке представлены отчеты путешественников, таких как Бенто де Гоиш и Джоаннес Лассар, а также приведена статья про христианский кайрак, обнаруженный группой Гини в одном из хранилищ Эрмитажа, считавшийся безвозвратно утерянным.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
«ЕЩЕ ВЧЕРА…» – автобиографическая повесть, начиная с довоенного времени. Автор – рабочий, инженер, офицер ВМФ, участник испытаний ЯО. «Косой взгляд на историческую науку»- публицистическая глава из книги, которую хочется показать ранее из-за ее актуальности.
Известный писатель и сценарист Юлиан Семёнов предлагает историческую версию смерти царя-преобразователя Петра Первого, основанную на архивных разысканиях.
12+ (Издание не рекомендуется детям младше 12 лет).
С приходом к власти Петра Первого мир изменился, Русская земля перестала быть окраиной. Было ли кому-то выгодно устранить с мировой арены царя-преобразователя, самого могучего политика XVIII столетия?
Известный писатель и сценарист Юлиан Семёнов предлагает историческую версию смерти первого российского императора, основанную на архивных разысканиях.
Предназначенного — не избежать, но как сделать так, чтобы не предначертанное стало твоей судьбой? Всегда ли достигают наши чувства того, кому предназначенные небом? Алиса не думала и не гадала, что такое фатум, с чем его едят, а главное, кто подаёт все это блюдо, воплощая небесные планы в реальные шедевры повседневных людских баталий? Свои двадцать три она наивный, миловидный, доверчивый ребёнок, сбежавший от мачехи на противоположную сторону страны с собственным табу на любовь. Он — воплощения желаний всех девушек: красивый, богатый, знаменитый, самовлюбленный, меняющий девушек каждый вечер с личным принципом все продажные. Пока эти двое наслаждаются своей жизнью, кому прикажите разруливать ситуацию и сводить их вместе? Конечно, небесному отделу агентов! Смогут ли Лора и Карл, специально обученные купидоны, растопить их сердца, обвести судьбу вокруг пальца, в борьбе с вестником воли судьбы — Амуром, ставящего им в палки колеса? Битва обещает быть жаркой и насыщенной!