молога затопленный город фото под водой сейчас история
Преступление сталинизма: Трагедия русского города Молога
Затопленный город возвращается к нам вопросом: не слишком ли дорогая была цена?
Роковые четыре метра
По первоначальным планам, высота зеркала воды будущего водохранилища должна была составлять 98 метров над уровнем моря и затоплению подлежали примерно 2500 квадратных километров суши, то есть «море» получалось почти в два раза меньше нынешнего. Город Молога с его семью тысячами жителей в зону затопления не попадал. Однако очень скоро, в январе 1937 года, мощность будущей Рыбинской ГЭС решено было увеличить с 200 МВт до 330, что было возможно лишь за счет поднятия зеркала воды в водохранилище до отметки в 102 метра над уровнем моря. А это увеличивало площадь затопляемых земель (реки-то равнинные!) еще на две тысячи квадратных километров, возникал самый большой на тот момент искусственный водоем в мире. Город Молога лежал на отметке 98-100 метров над уровнем моря, поэтому в «утопленники» попадал автоматически.
По домам пошли оценщики, в лесах завизжали и застучали пилы и топоры, начали взлетать на воздух церкви. Очищая ложе будущего водохранилища от всего, что могло помешать судоходству, волгостроевцы валили сосны и дубы, взрывали кирпичные постройки. Владельцам деревянных домов предписано было разобрать их по бревнышку и перевезти или сплавить по воде до нового места жительства.
Чтобы что-то посадить, пришлось корчевать лес. Переселенцы долго жили без электричества, колодцев, дорог, нормального снабжения продуктами. Привыкший к мологскому разнотравью домашний скот, перевезенный в Рыбинск с неимоверными усилиями, от смены «рациона» почти у всех вскоре погиб.
Колокольни над водой
Вода накрыла тысячи могил, которые переносить было категорически запрещено. Где-то там, под толщей воды, осталось и место упокоения известнейшего собирателя русских древностей Алексея Ивановича Мусина-Пушкина, нашедшего в ярославском Спасо-Преображенском монастыре «Слово о полку Игореве». Он умер и был похоронен в своем имении Иловна, что находилось в трех километрах от Мологи. «Уже бо, братие, не веселая година въстала. «
На этот документ, когда-то найденный в архивах Рыбинского музея-заповедника, ссылаются авторы большинства публикаций о Мологе, однако, по словам молодого директора Музея Мологского края Снежаны Евсеевой, вышеназванного рапорта сама она не видела и где этот документ находится и есть ли он в природе вообще, не знает. Возможно, он хранится в Угличском историко-архитектурном музее-заповеднике, но на запрос рыбинцев туда ответ не пришел. Что дало им повод засомневаться в реальности «самоубийственных» событий.
Кроме местных жителей, при строительстве ГЭС с 1936 по 1941 год погибли около 150 тысяч узников Волголага. По словам Снежаны Евсеевой, иногда за неделю умирали до двух тысяч человек.
Источник
Зачем затопили Мологу?
Молога, вид с левого берега на Воскресенский собор, 1935 г.
Раз повышение уровня моря было вызвано в первую очередь нуждами судоходства, а энергетике в то же время приносило не столь очевидную выгоду, то подумаем, зачем же надо было поднимать НПУ на 4м с позиций судоходства. Неужели первоначальный уровень не обеспечивал гарантированной судоходной глубины в 4м? Вооружимся лоцманскими картами, и постараемся представить, какие были бы глубины у Рыбинского моря при НПУ 98м?
Лоцманская карта р. Волги, т.3 ч.2 Онега-Волга, стр. 47. Места понижения глубины локальны, но их достаточно много
Другим важным свойством судового хода при НПУ 98м была бы его чрезвычайная извилистость, почти полностью соответствующая затопленному руслу Шексны. А русло Шексны изобиловало резкими поворотами, самый известный из которых – Иванова Голова – двойной крутой изгиб Шексны (в районе села Городище Череповецкого района Вологодской области). Эта Голова была неудобна и при НПУ 102м так, что её даже затопленную пришлось перекопать (спрямление затопленного русла подписано на лоцманских картах как «Перекоп»).
Лоцманская карта р. Волги, т.2 Москва-Тверь-Рыбинск, стр. 40. «Перекоп» на правой странице примерно посередине.
Издание военных топографов, 1920 г.
«Иванова Голова после затопления в 1964». ЧерМО 4147/70
Нетрудно представить, что могло бы произойти с полуторасотметровыми судами, не впишись они в крутой поворот (а ветру есть, где разгуляться на широченном просторе Рыбинского моря; по размерам волн, достигающих трёх с половиной метров водохранилище действительно близко к морю). У всех на слуху недавно произошедший случай с судном Ever Given, севшим на мель в результате порыва ветра и тем самым заблокировавшим Суэцкий канал. Волго-Балтийский водный путь – это Суэцкий канал в масштабах нашей страны, разумеется. Авария на Волго-Балтийском пути с полной или частичной блокировкой судоходства способна была поставить Ленинград в крайне тяжёлое положение, ведь в то время большинство грузов перевозилось именно речным флотом.
Можно вспомнить, как:
«Петр I еще в 1712—1713 гг. пришел к мысли о необходимости постройки канала в обход Ладоги. Со времени основания Петербурга до конца 1718 г. на Ладожском озере погибло более 10 тыс. барок, причем за одну навигацию 1718 г. «. тысяча судов пропало». Утрата продовольствия, перевозимого на судах, серьезно ухудшала снабжение столицы. В 1719 г. осенью пошло ко дну большое количество муки, и цены на хлеб сильно поднялись. Это стало одной из причин гибели от голода десятков тысяч людей, строивших город. Для «отвращения опасности судового хода», «для изобилия и торговли» было необходимо проложить вдоль южного берега Ладоги обходный канал.» (Широкова В.А. и др.: «Вышневолоцкая водная система: перспектива и современность», М., 2011г., стр.44)
«В результате аварии на Цнинских шлюзах в 1718 г. шлюзовые ворота были сорваны и их унесло водой во время весеннего половодья. Условия судоходства настолько ухудшились, что весенний караван не смог пройти через Тверецкий канал и «воспоследовала в Петербурге нужда в провианте. Был голод и бунт великий».133 К 1719 г. судоходство по каналу почти полностью прекратилось.» (Широкова В.А. и др.: «Вышневолоцкая водная система: перспектива и современность», М., 2011г., стр. 59).
Таким образом понятно, что увеличение уровня было вызвано желанием улучшить условия судоходства по Шексне (входившей в состав Мариинской водной системы), на Волге они были бы удовлетворительными и при 98-й отметке; а желание спрямить судовой ход – это не прихоть, а стратегически важное мероприятие, принимая во внимание снабжение второго города Советского Союза.
Строительство водохранилищ – не было выбором между плохим и хорошим вариантами (в сторону плохого, как многие считают); строительство плотин – это выбор между несколькими по-разному плохими вариантами. И выбрать наименее худший из них – вот те Сцилла и Харибда, между которыми необходимо было пройти проектировщикам, руководству, стране.
Другим решением проблемы могла быть постройка низконапорного узла вроде того, что сейчас предлагают построить у Балахны, (как раз чтобы решить проблему, упомянутую выше и чтобы не наполнять до проектной отметки Чебоксарское водохранилище). В то время такое представить сложно: в условиях острейшего дефицита из вложений выжимали всё «по максимуму», а значит, строить низконапорный гидроузел – лишнее препятствие для судоходства, да ещё без толковой ГЭС, никто бы не стал. Опять же, такой гидроузел и сейчас построить не могут, пусть и по другим причинам.
Кроме того, гидроузел на Шексне надо было ещё спроектировать и построить, а Рыбинский ГУ уже строился и возвести его на 4 метра выше не составляло особого труда, поскольку бетонные работы ещё не были начаты. Таким образом, строительство Рыбинского водохранилища на 102-й отметке решало вопросы судоходства на нижней Шексне, делало ненужными 4 старых шлюза и помимо третьей ступени Волжского каскада было первым крупным шагом в намечавшейся реконструкции Волго-Балтийского пути. 11.Х.1940 Л.П. Берией был подписан Приказ № 0440 «О строительстве Волго-Балтийского и Северо-Двинского водных путей», согласно которому Волго-Балтийский путь весь должен будет стать (и станет в 1964 г.) пригодным для плавания судов с осадкой до 4м.
Наконец, уничтожение наследия ненавистного прошлого никогда в те годы, (да и по большому счёту всегда) препятствием на пути к светлому коммунистическому будущему не являлось.
Статья и больше картинок здесь:
Впрочем, в других воспоминаниях проектировщиков, на которые мне любезно указал И.В. Слива в качестве решающих в пользу поднятия НПУ упоминаются лишь экономические соображения и ничего про судоходство.
ГОРОД-УТОПЛЕННИК. Тайны Рыбинского водохранилища
Город Молога располагался при впадении реки Молога в Волгу. Сейчас это место находится в южной части искусственного моря: километрах в пяти на восток от острова Святовский Мох и в трёх — на север от створного знака «Бабьи Горы», стоящих на бетонных основаниях щитов, которые обозначают идущий над старым руслом Волги судоходный фарватер.
Город впервые был упомянут в летописях 1149 года. Но возник он, вероятно, раньше как административно-торговый центр в узле речных путей, по которым шла славянская колонизация края, включавшая его в сферу влияния Киевской Руси. Это могло произойти на рубеже X—XI веков при ростовском князе Ярославе Мудром, который «землю уставил», определив размеры и места сбора дани. В XIV—XV веках Молога стала центром княжества. Позднее, с 1505 по 1777 год, она входила в состав Углического княжества, а затем уезда. В XVII—XVIII веках город существовал как торговый посад. Недалеко от него, в Старом Холопье, а затем в самой Мологе, находилась крупнейшая ярмарка, куда съезжались русские, восточные и европейские купцы. В 1777 году, в период губернской реформы Екатерины II, Мологе был возвращен статус города — центра одноименного уезда.
Молога XVII—XVIII веков состояла из трёх посадов: Верхнего, Среднего и Нижнего, протянувшихся по берегам Волги и реки Мологи. В период существования города в качестве столицы княжества в нём был кремль, расположенный в Нижнем посаде, близ слияния рек. Место это размывалось водой и в дальнейшем из-за утраты роли центра княжества и статуса города кремль больше не восстанавливался. Город имел планировку, характерную для поволжских промысловых посадов и слобод, в которых отсутствовал кремль — градообразующее ядро, и жизнь населения в основном была связана с рекой.
21 марта 1780 года Екатерина II утвердила Регулярный план застройки Мологи, разработанный архитекторами «Комиссии по городовому устроению». В геометрической схеме нового плана город во многом повторил старую систему устройства. К концу XIX столетия он протянулся вдоль берегов Волги и Мологи на 4,5 километра параллельными четырьмя улицами. Они пересекались двумя десятками коротких переулков, образуя сеть кварталов, дальние из которых отстояли от берегов всего на 500-800 метров.
Живописную пространственную композицию и облик главного «речного фасада» Мологи формировали пять стоявших по берегам храмов.
Самая старая из моложских церквей — Вознесения «в Заручье» в северной части города — была построена в 1765 году. В оформлении её фасадов использовались наличники с характерным лучковым сандриком и другие элементы стиля барокко.
Старый Воскресенский собор (1767) представлял собой обычную трёхчастную церковь «нарышкинского» стиля. Несмотря на перестройки XIX столетия, храм и особенно его колокольня, составленная из трёх убывающих восьмериков, повторяла колокольни более ранних храмов Углича.
В центре волжской набережной располагался новый Богоявленский собор (1882), воздвигнутый на средства моложского купца I гильдии почётного гражданина города П.М.Подосёнова в характерном «русско-византийском» стиле.
В южной части Мологи в 1778 году срублена, а затем оштукатурена деревянная Крестовоздвиженская «старокладбищенская» церковь. Её шатровая колокольня напоминала своими ясными линиями колокольни храмовых комплексов северных погостов, а составленная из убывающих восьмериков храмовая часть памятника была выполнена в «нарышкинском» стиле рубежа XVII—XVIII веков.
На дальней от берега окраине в панораму города включалась высокими изящными завершениями куполов и крестов Всехсвятская кладбищенская церковь, построенная в 1805 году в строгих формах классического стиля.
В полукилометре от северной окраины Мологи на берегу реки располагался возникший в XIV веке Афанасьевский женский монастырь. Его обширный комплекс включал 4 храма: «тёплый» Троицкий собор (1788), «летний» собор Сошествия Святого Духа (1840), церковь Успения Богоматери (1826) и стоявший недалеко от ограды деревянный кладбищенский храм Усекновения главы Иоанна Предтечи (1890). Встроенные в ограду келейные и хозяйственные корпуса, массивные угловые башни-ротонды придавали ансамблю внушительный, монументальный вид. В композиции и оформлении каменных храмов и большинства построек преобладали формы классического стиля, а деревянная церковь была решена в «русском» стиле.
Накануне затопления в городе насчитывалось более 900 домов, из них около сотни каменных. На торговой площади и примыкавших к ней отрезках главных улиц располагались около 200 лавок и магазинов, а также общественные здания и учебные заведения. Население составляло 7 тысяч человек. В Мологе начиналась знаменитая Тихвинская водная система — один из путей с Волги на Северо-Запад, к Балтике. Летом население города увеличивалось в несколько раз за счёт грузчиков, матросов, водоливов. В иные времена в городе существовало до 70 кабаков.
Ушедшая под воду Молога (9 фото)
Если про поглощенную водной стихией Атлантиду мы наслышаны, то о российском городе Молога знают немногие. Несмотря на то, что последний даже можно увидеть: дважды в год спадает уровень Рыбинского водохранилища — и появляется этот город-призрак.
МЕЖДУРЕЧЬЕ
С незапамятных времен это место называли сказочным междуречьем. Сама природа позаботилась о том, чтобы сделать обширное пространство при впадении реки Молога в Волгу не только очень красивым, но и изобильным.
Весной вода заливала луга, снабжая их влагой на все лето и принося питательный ил — вырастала сочная трава. Неудивительно, что коровы давали замечательное молоко, из которого получали лучшее в России масло и изумительный по вкусу сыр. Поговорка «Молочные реки и сырные берега» — это о Мологе.
Судоходная река Молога — широкая в устье (свыше 250 м), с кристально чистой водой — славилась на всю Россию рыбой: стерлядь, осетр и другие ценные сорта. Именно местные рыбаки были основными поставщиками к императорскому столу. Кстати, это обстоятельство сыграло решающую роль в появлении на свет в 1777 году указа Екатерины II о присвоении Мологе статуса города. Хотя на тот период там насчитывалось всего порядка 300 дворов.
Благодатный климат (даже эпидемии обходили край стороной), удобное транспортное сообщение и то обстоятельство, что войны не докатывались до Мологи, — все это способствовало процветанию города вплоть до начала XX века. И в экономическом отношении (в городе работали 12 заводов), и в социальном.
К 1900 году при семитысячном населении в Мологе имелась гимназия и еще восемь образовательных учреждений, три библиотеки, а также кинематограф, банк, почта с телеграфом, земская больница и городская лечебница.
Памятный знак на месте, где стоял Богоявленский собор. Каждый год во вторую субботу августа мологжане встречаются у этого знака.
Лихолетье Гражданской войны 1917-1922 годов лишь отчасти затронуло город: новая власть тоже нуждалась в продуктах и их переработке, что и обеспечивало занятость населения. В 1931 году в Мологе организовали машинно-тракторную станцию и семеноводческий колхоз, открыли техникум.
Год спустя появился промкомбинат, объединивший электростанцию, крахмалопаточный и маслобойный заводы, мельницу. В городе уже насчитывалось свыше 900 домов, торговлю вели 200 магазинов и лавок.
Все изменилось, когда страну захлестнула волна электрификации: количество вожделенных мегаватт становилось главной целью, для достижения которой все средства были хороши.
РОКОВЫЕ 4 МЕТРА
Сегодня то и дело слышишь о повышении уровня Мирового океана и угрозе затопления прибрежных городов, а то и стран. Воспринимаются такие страшилки как-то отстраненно: дескать, может случиться, но не произойдет никогда. Во всяком случае, не при нашей жизни. Да и вообще, трудно себе представить этот самый подъем воды на несколько метров…
В 1935 году жители Мологи — тогда районного центра Ярославской области — изначально тоже не представляли всей полноты нависшей опасности. Хотя, конечно, до них довели вышедшее в сентябре постановление правительства СССР о строительстве Рыбинского водохранилища. Но уровень подъема воды в проекте был заявлен как 98 м, а город Молога располагался на высоте 100 м — безопасность гарантирована.
Но потом без особого шума проектировщики с подачи экономистов внесли поправку. По их расчетам, если поднять уровень воды всего на 4 м — с 98 до 102, то мощность строящейся Рыбинской ГЭС возрастет с 220 до 340 МВт. Не остановило даже то, что площадь затопления одновременно увеличивалась вдвое. Сиюминутная выгода решила судьбу Мологи и сотен близлежащих сел.
Впрочем, тревожный звонок прозвучал еще в 1929 году в знаменитом Афанасьевском монастыре, основанном в XV веке. Он соседствовал с Молотой и по праву считался одним из самых великолепных памятников русского православного зодчества.
Помимо четырех церквей, в монастыре хранилась и чудотворная реликвия — список Тихвинской иконы Божией Матери. Именно с ней в 1321 году прибыл в свою вотчину первый мологский князь Михаил Давидович — земли достались ему в наследство после смерти отца, ярославского князя Давида.
Так вот, в 1929 году власти изъяли икону из монастыря и передали в Мологский уездный музей. Священнослужители расценили это как дурное предзнаменование. И действительно, вскоре Афанасьевский монастырь преобразовали в трудовую коммуну — последняя служба состоялась здесь 3 января 1930 года.
Спустя всего несколько месяцев икону реквизировали уже из музея — для представителей новой власти она теперь значилась лишь как «предмет, содержащий цветной металл». С тех пор следы реликвии затерялись, а Молога осталась без святого покровительства. И катастрофа не заставила себя ждать…
ВЫБОР ДЛЯ НЕСОГЛАСНЫХ
Жители Мологи писали письма в разные инстанции с просьбой понизить уровень воды и оставить город, приводили свои аргументы, в том числе экономические. Тщетно!
Более того, осенью 1936 года из Москвы поступило заведомо невыполнимое распоряжение: до нового года переселить 60% мологжан. Перезимовать все же удалось, но весной горожан стали вывозить, и процесс растянулся на четыре года вплоть до начала затопления в апреле 1941-го.
Всего по плану строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов из Молого-Шекснинского междуречья принудительно выселили свыше 130 тысяч жителей. Помимо Мологи, они проживали в 700 селах и деревнях. Большую часть направили в Рыбинск и соседние районы области, а наиболее квалифицированных специалистов — в Ярославль, Ленинград и Москву. Тех же, кто активно сопротивлялся и агитировал за то, чтобы остаться, ссылали в Волголаг — огромная стройка нуждалась в рабочих руках.
Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками… к глухим предметам». Таких власти официально признали страдающими нервными расстройствами, и дело с концом: они погибли при затоплении.
СТЕРЕТЬ ИЗ БИОГРАФИИ
Впоследствии само упоминание Мологи было под запретом — как будто не существовало такого края. Проектной отметки в 102 м водохранилище достигло только в 1947 году, а до этого город медленно исчезал под водой.
Было несколько случаев, когда переселенные мологжане приходили на берег Рыбинского водохранилища и целыми семьями уходили из жизни — кончали жизнь самоубийством, не вынеся разлуки с малой родиной.
Лишь спустя 20 лет мологжане смогли устраивать встречи земляков — первая состоялась в 1960 году под Ленинградом.
Дома раскатывались на бревна, сбивались в плоты и по реке сплавлялись на новое место
В 1972 году уровень Рыбинского водохранилища заметно опустился — наконец-то появилась возможность пройтись по Мологе. Приехавшие несколько семей мологжан по спиленным деревьям и телеграфным столбам определяли свои улицы, находили фундаменты домов, а на кладбище по надгробным плитам — захоронения родственников.
Вскоре после этого уже в Рыбинске прошла встреча мологжан, которая стала ежегодной, — на нее съезжаются земляки из других регионов России и ближнего зарубежья.
…Дважды в год на городском кладбище Мологи появляются цветы — их приносят люди, чьи родственники волею судьбы оказались погребенными не только в земле, но и под слоем воды. Есть и самодельная стела, на которой надпись: «Прости, город Молога». Ниже — «14 м»: таков максимальный уровень воды над развалинами города-призрака. Потомки хранят память о малой родине, значит, Молога по-прежнему жива…
Ушедшая под воду Молога
Если про поглощенную водной стихией Атлантиду мы наслышаны, то о российском городе Молога знают немногие. Несмотря на то, что последний даже можно увидеть: дважды в год спадает уровень Рыбинского водохранилища — и появляется этот город-призрак.
МЕЖДУРЕЧЬЕ
С незапамятных времен это место называли сказочным междуречьем. Сама природа позаботилась о том, чтобы сделать обширное пространство при впадении реки Молога в Волгу не только очень красивым, но и изобильным.
Весной вода заливала луга, снабжая их влагой на все лето и принося питательный ил — вырастала сочная трава. Неудивительно, что коровы давали замечательное молоко, из которого получали лучшее в России масло и изумительный по вкусу сыр. Поговорка «Молочные реки и сырные берега» — это о Мологе.
Судоходная река Молога — широкая в устье (свыше 250 м), с кристально чистой водой — славилась на всю Россию рыбой: стерлядь, осетр и другие ценные сорта. Именно местные рыбаки были основными поставщиками к императорскому столу. Кстати, это обстоятельство сыграло решающую роль в появлении на свет в 1777 году указа Екатерины II о присвоении Мологе статуса города. Хотя на тот период там насчитывалось всего порядка 300 дворов.
Благодатный климат (даже эпидемии обходили край стороной), удобное транспортное сообщение и то обстоятельство, что войны не докатывались до Мологи, — все это способствовало процветанию города вплоть до начала XX века. И в экономическом отношении (в городе работали 12 заводов), и в социальном.
К 1900 году при семитысячном населении в Мологе имелась гимназия и еще восемь образовательных учреждений, три библиотеки, а также кинематограф, банк, почта с телеграфом, земская больница и городская лечебница.
Памятный знак на месте, где стоял Богоявленский собор. Каждый год во вторую субботу августа мологжане встречаются у этого знака.
Лихолетье Гражданской войны 1917-1922 годов лишь отчасти затронуло город: новая власть тоже нуждалась в продуктах и их переработке, что и обеспечивало занятость населения. В 1931 году в Мологе организовали машинно-тракторную станцию и семеноводческий колхоз, открыли техникум.
Год спустя появился промкомбинат, объединивший электростанцию, крахмалопаточный и маслобойный заводы, мельницу. В городе уже насчитывалось свыше 900 домов, торговлю вели 200 магазинов и лавок.
Все изменилось, когда страну захлестнула волна электрификации: количество вожделенных мегаватт становилось главной целью, для достижения которой все средства были хороши.
РОКОВЫЕ 4 МЕТРА
Сегодня то и дело слышишь о повышении уровня Мирового океана и угрозе затопления прибрежных городов, а то и стран. Воспринимаются такие страшилки как-то отстраненно: дескать, может случиться, но не произойдет никогда. Во всяком случае, не при нашей жизни. Да и вообще, трудно себе представить этот самый подъем воды на несколько метров.
В 1935 году жители Мологи — тогда районного центра Ярославской области — изначально тоже не представляли всей полноты нависшей опасности. Хотя, конечно, до них довели вышедшее в сентябре постановление правительства СССР о строительстве Рыбинского водохранилища. Но уровень подъема воды в проекте был заявлен как 98 м, а город Молога располагался на высоте 100 м — безопасность гарантирована.
Но потом без особого шума проектировщики с подачи экономистов внесли поправку. По их расчетам, если поднять уровень воды всего на 4 м — с 98 до 102, то мощность строящейся Рыбинской ГЭС возрастет с 220 до 340 МВт. Не остановило даже то, что площадь затопления одновременно увеличивалась вдвое. Сиюминутная выгода решила судьбу Мологи и сотен близлежащих сел.
Впрочем, тревожный звонок прозвучал еще в 1929 году в знаменитом Афанасьевском монастыре, основанном в XV веке. Он соседствовал с Молотой и по праву считался одним из самых великолепных памятников русского православного зодчества.
Помимо четырех церквей, в монастыре хранилась и чудотворная реликвия — список Тихвинской иконы Божией Матери. Именно с ней в 1321 году прибыл в свою вотчину первый мологский князь Михаил Давидович — земли достались ему в наследство после смерти отца, ярославского князя Давида.
Так вот, в 1929 году власти изъяли икону из монастыря и передали в Мологский уездный музей. Священнослужители расценили это как дурное предзнаменование. И действительно, вскоре Афанасьевский монастырь преобразовали в трудовую коммуну — последняя служба состоялась здесь 3 января 1930 года.
Спустя всего несколько месяцев икону реквизировали уже из музея — для представителей новой власти она теперь значилась лишь как «предмет, содержащий цветной металл». С тех пор следы реликвии затерялись, а Молога осталась без святого покровительства. И катастрофа не заставила себя ждать.
ВЫБОР ДЛЯ НЕСОГЛАСНЫХ
Жители Мологи писали письма в разные инстанции с просьбой понизить уровень воды и оставить город, приводили свои аргументы, в том числе экономические. Тщетно!
Более того, осенью 1936 года из Москвы поступило заведомо невыполнимое распоряжение: до нового года переселить 60% мологжан. Перезимовать все же удалось, но весной горожан стали вывозить, и процесс растянулся на четыре года вплоть до начала затопления в апреле 1941-го.
Всего по плану строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов из Молого-Шекснинского междуречья принудительно выселили свыше 130 тысяч жителей. Помимо Мологи, они проживали в 700 селах и деревнях. Большую часть направили в Рыбинск и соседние районы области, а наиболее квалифицированных специалистов — в Ярославль, Ленинград и Москву. Тех же, кто активно сопротивлялся и агитировал за то, чтобы остаться, ссылали в Волголаг — огромная стройка нуждалась в рабочих руках.
Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками. к глухим предметам». Таких власти официально признали страдающими нервными расстройствами, и дело с концом: они погибли при затоплении.
СТЕРЕТЬ ИЗ БИОГРАФИИ
Впоследствии само упоминание Мологи было под запретом — как будто не существовало такого края. Проектной отметки в 102 м водохранилище достигло только в 1947 году, а до этого город медленно исчезал под водой.
Было несколько случаев, когда переселенные мологжане приходили на берег Рыбинского водохранилища и целыми семьями уходили из жизни — кончали жизнь самоубийством, не вынеся разлуки с малой родиной.
Лишь спустя 20 лет мологжане смогли устраивать встречи земляков — первая состоялась в 1960 году под Ленинградом.
Дома раскатывались на бревна, сбивались в плоты и по реке сплавлялись на новое место
В 1972 году уровень Рыбинского водохранилища заметно опустился — наконец-то появилась возможность пройтись по Мологе. Приехавшие несколько семей мологжан по спиленным деревьям и телеграфным столбам определяли свои улицы, находили фундаменты домов, а на кладбище по надгробным плитам — захоронения родственников.
Вскоре после этого уже в Рыбинске прошла встреча мологжан, которая стала ежегодной, — на нее съезжаются земляки из других регионов России и ближнего зарубежья.
. Дважды в год на городском кладбище Мологи появляются цветы — их приносят люди, чьи родственники волею судьбы оказались погребенными не только в земле, но и под слоем воды. Есть и самодельная стела, на которой надпись: «Прости, город Молога». Ниже — «14 м»: таков максимальный уровень воды над развалинами города-призрака. Потомки хранят память о малой родине, значит, Молога по-прежнему жива.
Николай ЗЕНИЦА, журнал «Ступени Оракула» №21, 2016