назовите имя русского философа который замыслил умом и пожелал волею быть сократом на руси
Тест с ответами по русской философии
1. К основным чертам русской философии относят…Выберите несколько правильных вариантов ответов.
а) рационализм;
б) эмпиризм;
в) нравственно-религиозный характер; +
г) наукоцентризм;
д) евроцентризм;
е) «некабинетный» стиль философствования, тесное переплетение с художественной литературой; +
ж) антибуржуазная направленность;
з) антропоцентризм; +
и) историософичность. +
2. Кто является автором концепции «Москва – Третий Рим»?
а) Владимир Мономах;
б) Филофей;
в) Ярослав Мудрый;
г) Андрей Курбский.
д) Иван Грозный; +
3. Кто из русских философов «замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси»:
а) Г.С. Сковорода; +
в) М.В. Ломоносов;
б) А.Н. Радищев;
г) Д.С. Аничков.
4. Кто является автором сочинения «Путешествие из Петербурга в Москву» и философского трактата «О человеке, о его смертности и бессмертии»?
а) Н.И. Новиков;
б) М.В. Ломоносов.
в) А.Н. Радищев; +
г) П.Я. Чаадаев
д) В.Н. Татищев;
5. Назовите представителей славянофильства XIX в. Выберите несколько вариантов ответов:
а) П.Я. Чаадаев
б) А.И. Герцен
в) А.С. Хомяков +
г) Н.П. Огарев
д) И.В. Киреевский +
е) братья Аксаковы +
ж) В.Г. Белинский.
6. Назовите виднейших представителей западничества XIX в.:
а) П.Я. Чаадаев
б) А.И. Герцен +
в) А.С. Хомяков
г) Н.П. Огарев
д) И.В. Киреевский
е) братья Аксаковы
ж) В.Г. Белинский +
з) М.А. Бакунин
7. Укажите представителей русской религиозной философии XIX–XX вв.:
а) В.С. Соловьев +
б) А.И. Герцен
в) Н.П. Огарев
г) М.А. Бакунин
д) Ф.М. Достоевский +
е) Л.Н. Толстой +
ж) Н.Г. Чернышевский
з) П.А. Флоренский +
и) Н.А. Бердяев. +
8. Кто из русских литературных классиков оказал наибольшее влияние на формирование русской идеалистической философии?
а) Л.Н. Толстой;
б) Ф.М. Достоевский; +
в) И.С. Тургенев;
г) А.П. Чехов
9. Кто из русских философов-идеалистов разработал принцип всеединства?
а) П.А. Флоренский;
б) Л.И. Шестов;
в) С.Н. Булгаков;
г) Н.А. Бердяев.
д) В.С. Соловьев; +
10. В чем, по мнению Л.Н. Толстого, состоит смысл человеческого бытия?
а) в вере в бога;
б) в духовном обретении
в) в любви; свободы; +
г) в труде;
д) в развитии культуры.
11. Укажите первого русского марксиста?
а) Н.Г. Чернышевский;
б) Г.В. Плеханов; +
в) П.Л. Лавров;
г) В.И. Ленин.
12. Кого из русских философов можно отнести к позитивизму?
а) А.И. Герцен
б) В.Г. Белинский
в) Н.Г. Чернышевский
г) М.А. Бакунин,
д) Д.И. Писарев
е) В.С. Соловьев
ж) Н.К. Михайловский +
з) Н.И. Кареев +
и) К.Д. Кавелин +
к) П.Л. Лавров. +
13. Основная проблем сущности бытия в философии А.Н. Радищева – это проблема сущности:
а) бытия;
б) природы;
в) души; +
г) религии.
д) познания;
14. Назовите принципы, которые составляли основу славянофильства?
а) учение о всеединстве;
б) увлеченность языковой культурой;
в) необходимость реформ;
г) опора на сельскую общину; +
д) «соборность».+
15. Выделите темы и проблемы русской философии XIX в.:
а) космизм; +
б) философия науки;
в) проблема выбора пути развития России; +
г) проблема универсалий (общих понятий);
д) проблема социальной справедливости;
е) философия всеединства; +
ж) проблема рационального постижения мира.
16. Кто является автором книги «Россия и Европа»?
а) Н.Г. Чернышевский;
б) В.С. Соловьев;
в) А.И. Герцен;
г) Н.Я. Данилевский. +
д) А.С. Хомяков;
Назовите имя русского философа который замыслил умом и пожелал волею быть сократом на руси
Его называли русским Сократом, харьковским Диогеном, Спинозой, тайным отцом славянофильства, одним из первых в России крестьянских демократов, мнимо народным философом, первым философом на Руси в точном смысле слова, апостолом рационализма, мистиком и истинным сыном рационалистического века Просвещения.
В каждом из определений было понемногу всего.
Сократ, потому что переходил с места на место и почти все свои вещи написал в виде диалогов. Рационалист? Да, при этом, верующий человек, не стеснявшийся говорить о том, что язычество было предчувствием христианства на Руси.
Григорий Сковорода останется навсегда в нашей памяти как первый оригинальный русский философ, педагог и просветитель.
Все, что он написал, создано при помощи прекрасного русского языка своего времени. Это Язык Ломоносова (Архангельск), Тредиаковского (Астрахань), Радищева (Казань) и Сковороды (Харьков). И это всегда очень бесило украинских националистов, понимавших, что отнять у русской истории великого учителя можно было бы, только приписав ему какой-то отдельный язык. А он, как назло, даже суржика им зацепиться не оставил.
Перефразируя самого Сковороду, заметим, что ловил, ловил его мир украинского национализма, да так и не поймал. Не по зубам ему оказался наш общерусский философ.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Зеньковский Василий Васильевич
Книга «История русской философии (Том 1, части I-II)»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Было не раз высказано мнение,[64] что св. Тихон находился под влиянием немецкого пиэтизма, в частности, Арндта (которого св. Тихон, знал). Но справедливо было сказано,[65] что в писаниях св. Тихона мы имеем «первый опыт живого богословия», — его сочинения «оригинальны от начала до конца».[66] Мистика св. Тихона иногда приближается к западной (например, в его живом и проникновенном переживании Страстей Господних), но, по существу, она вся светится тем, что присуще восточно-христианской мистике. Это было живое ощущение света Христова в мире; отсюда чрезвычайная яркость пасхальных переживаний у св. Тихона… Во всем этом уже чувствуется свобода церковного сознания от плена миру, — это уже путь духовного делания в мире, путь к преображению (а не освящению) мира. Этот переход теократической идеи христианства от «освящения» истории и идеи «священной миссии» власти к проповеди преображения мира и выражает основную сущность того перелома в церковном сознании, какой уже в полной мере обнаружился во внутреннем pacцвете сил в XVIII-ом веке.
6. Еще дальше чем св. Тихон, идет старец Паисии Величковский (1722–1794), с именем которого связана вся история русского старчества, особенно знаменитой Оптиной пустыни.[67] Не кончив Киевской Академии, он уходит в поисках руководства к иноческой жизни в Молдавские скиты, а оттуда — на Афон, где приобщается к исконной мистической традиции Афона. Уже здесь он с необычайным усердием изучает писания св. отцов на греческом языке и замышляет пересмотр старых славянских переводов тех отцов Церкви, которые остались неизвестны русским монастырям. В старце Паисии формируется настоящий ученый, тщательно изучающий разные рукописи; эта ученая добросовестность старца Паисия, — характерная черта его духовного строя, во воем очень трезвого, вдумчивого и в то же время глубокого. Вокруг Паисия собирается на Афоне огромное количество монахов, жаждущих его духовного руководства (до 700 человек). Не имея возможности наладить на Афоне свою ученую и старческую деятельность, Паисий переселяется в Молдавию, где и остается до конца жизни.
Чрезвычайные ученые заслуги Паисия как-то отступают, однако, перед исключительностью его влияния на возрождение в России монашества. С огромным педагогическим талантом Паисий соединял мудрость старца, светлый взгляд на человека и твердое сознание того, что первое дело для каждого человека есть правильное устроение его духовной жизни. От Паисия многочисленные ученики его расходились по всей России.[68] Мы не раз будем встречаться в дальнейшем с главным центром русского старчества — Оптиной пустыней, — и как раз ее возрождение в конце XVIII-го века, давшее исключительные плоды в XIX-ом веке, связано с учениками старца Паисия. То, что можно было бы назвать «Оптинским» движением в Православии XIX-го века и что теснейше связано с религиозным течением в русской философии, есть еще более знаменательное проявление основного сдвига в церковном сознании. Это имело свои существеннейшие проявления во всех отраслях философского исследования, но II помимо этого связано и со воем религиозным движением в России XIX-го века. Теократическая идея Церкви окончательно осознается, как идея преображения через внутреннее обновление человека. Освобождаясь окончательно от плененности мечтой о «священном царстве», церковное сознание в своих глубинах освобождает все творческие силы в человеке, но с охраной духовной целостности. Русская философская мысль XIX-го века будет еще не раз, часто с трагическим надрывом, вымучивать то, что уже оформилось в церковном сознании XVIII-го века, но благодаря тому, что в церковном сознании отошел в сторону церковно-политический соблазн, — этим открылся простор для «христианской философии» в точном смысле, т. е. для философии, вдохновленной христианством. Первое проявление этого движения находим мы в Г. С. Сковороде.
7. ГРИГОРИИ САВВИЧ СКОВОРОДА (1722–1794) примечателен, как первый философ на Руси в точном смысле слова. Изучение его философского творчества интересно и само по себе, но еще более интересно оно с исторической точки зрения. Сковорода был бы непонятен вне исторической перспективы, вне всей той философской культуры, какая слагалась на Южной Руси благодаря Киевской Академии. Появление Сковороды свидетельствует о том, что не напрасно занимались в Академии изучением западной мысли, — в оригинальной и самостоятельной системе Сковороды надо видеть первые всходы того, что развивалось в русской религиозной душе, когда умственная энергия направлялась на вопросы философии. Сковорода был глубоко верующим человеком, но в то же время он был необычайно свободным внутренне. В этой внутренней его свободе, в смелых, иногда дерзновенных полетах его мысли, он становился в оппозицию к традиционным церковным учениям, но в своем пламенном устремлении к истине он не боялся ничего. Во внутреннем равновесии веры и разума (он сам не отделял одно от другого) Сковорода опирался на «аллегорический» метод истолкования Священного Писания. И здесь он был очень смел, доходил часто до полного отвержения буквального смысла Писания, во имя того истолкования, которое представлялось ему верным. В некотором смысле он здесь впадал в circulus vitiosus: его мысль увлекала его так далеко, что он прибегал к аллегорическому истолкованию, чтобы остаться в пределах Библейского Откровения, — в других случаях аллегорическое истолкование было у него источником вдохновения. В нем живет подлинное озарение веры, он — мистик, в лучшем смысле этого слова, но и разум его в свободном вдохновении не знает никаких стеснений, и черты рационализма часто присущи ему.
Хотя Сковорода в своем развитии чрезвычайно связан с церковной жизнью Украины, но он далеко выходит за ее пределы и по существу созвучен общерусской духовной жизни. В этом — его общерусское значение, его законное место в изложении русской философии.
Религиозно-мистическое мировоззрение Сковороды воплощалось им с удивительной непосредственностью в его жизни. Его жизнь действительно чрезвычайно своеобразна, — его зовут иногда русским Сократом, желая этим подчеркнуть его сходство с греческим мудрецом. Впрочем, он и сам писал, что «замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси».[69] Личность Сковороды можно сблизить и с Л. Толстым за его стремление к опрощению, к жизни среди народа, за его морализм.
Сковорода родился в Полтавской губернии в семье простого казака. С ранних лет он отличался религиозностью, охотой к учению и «твердостью духа», как говорит его биограф Ковалинский. 16-ти лет он поступил в Киевскую Академию, но учение его было скоро прервано вызовом в Петербург в придворную капеллу (у юноши Сковороды был прекрасный голос). Через два года он все же вернулся в Киев, где и окончил Академию в 28 лет. Отказавшись от духовного звания, Сковорода отправился, в качестве церковного певца, с неким генералом Вишневским, ехавшим с дипломатическим поручением в Венгрию. Сковорода посетил Венгрию, Австрию, Польшу, Германию, Италию, часто странствуя пешком. Везде, где было возможно, он внимательно присматривался к местной жизни, посещал лекции в университетах. По словам его биографа, он вполне владел латинским и немецким языками, знал хорошо греческий и еврейский языки. Образованность Сковороды была очень широка; справедливо говорит о нем Эрн, автор самой большой монографии о Сковороде,[70] что его знание античных авторов «было для России ХVIII-го века совершенно исключительно». Из древних авторов Сковорода хорошо знал Платона, Аристотеля, Эпикура, Филона, Плутарха, Сенеку; очень внимательно изучил он и отцов Церкви (особенно Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника, Григория Богослова). Труднее сказать что-либо определенное о его знаний европейской философии,[71] но несомненно, что он знал многих авторов, — с некоторыми из них он явно полемизирует. Без преувеличения можно сказать, что философская и богословская эрудиция Сковороды была действительно очень велика и основательна. Однако, даже при беглом ознакомлении с сочинениями Сковороды чувствуется его бесспорная оригинальность, — не в том смысле, что он не испытал никаких влияний, а в том, что он всегда самостоятельно продумывает свои идеи (если даже они западали в его душу со стороны). Он был настоящий философ,[72] впервые после 40 лет приступавший к изложению своей системы, которая, в общем, оставалась неизмененной до конца его жизни.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Кальной Игорь Иванович
Книга «Философия для аспирантов»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Формируется самобытная русская христианская философия. Одним из первых ее носителей является Григорий Саввич Сковорода (1722–1794). Как справедливо отмечает В. В. Зеньковский, «Сковорода был бы непонятен вне исторической перспективы, вне той философской культуры, которая слагалась на Южной Руси благодаря Киевской академии» (Там же. С. 64). Его творчество характеризует поворот глубоко верующего человека к философским исканиям. Философия Г. С. Сковороды — это своеобразное равновесие веры и разума, имеющее этическую направленность. Его называли русским Сократом. Да он и сам писал, что замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси.
Философское творчество русского Сократа диалогично и ориентировано на проникновение в сущность через познание, освоение явления. Язык мыслителя особый, он символичен. Сложность его восприятия усугубляется дефицитом русской философской терминологии. И тем не менее философия Г. С. Сковороды прозрачна. Она обращена к проблеме человека, уяснению его сущности и смысла его жизни. В человеке русский Сократ оценивает прежде всего не разум, а сердце. Сердце есть все. Оно все объемлет и все содержит. Через сердце мы обретаем чувство сродности с природой, через радость сердца мы обретаем радость бытия. В сердце своем человек носит и «царство Божие» и «царство зла», и они в каждом человеке создают вечную борьбу между сущим и должным.
Эта борьба проходит красной нитью и через творчество мыслителя, выявляя меру его религиозности. Сковорода обращается к рассмотрению философских проблем бытия природы и бытия человека, чтобы после долгих размышлений сделать вывод о том, что Бог есть «древо жизни», а все остальное — его «тень».
Понятие «сродности» (призвания) является центральной категорией этики Сковороды. Неустанно он повторяет, что нет больше мучения трудиться в несродном деле, ибо «все трудное — не нужно, а все нужное — нетрудно».
Своей философией сродности Г. С. Сковорода проложил дорогу от религии к философии, открыл процесс секуляризации мысли, ее готовности познавать, понимать и объяснять бытие природы и бытие человека, вскрывая сродность природы и рода человеческого.
Дорогу от религии к философии прошли и славянофилы, усилив процесс секуляризации и добавив к идее сродности идею соборности как олицетворение паритетных отношений мира и человека, обеспечивающих единство общего и единичного, их согласие и гармонию. Но социально-политическая доминанта философии славянофилов явно понижала эвристический потенциал идеи соборности. Не будучи достаточно разработанной на онтологическом уровне, эта идея была превращена в средство обоснования самобытности русского народа, исключительности его судьбы.
Следующий шаг в процессе секуляризации мысли сделал Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900). Он попытался создать мировоззренческую систему, которая связала бы воедино социальную и религиозную жизнь человека и одновременно обеспечила бы свободу его творческой мысли.
Уже в магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1874 г.) В. С. Соловьев заявляет, что движение от христианства к философии не означает их разрыв. Неверие в Бога опустошает душу человека в доводит его до самоубийства, до потери человеческого в человеке. И русский мыслитель ратует за мудрое осуществление «универсального синтеза религии, науки и философии». Он полагает, что знание о реальном мире должна обеспечивать наука; об идеальном мире — философия; об Абсолюте Бога — религия.
Спустя шесть лет в Петербургском университете В. С. Соловьев защищает докторскую диссертацию «Критика отвлеченных начал». В диссертации и курсе лекций «Чтения о Богочеловечестве» он излагает свою философию, стержнем которой выступают идеи всеединства и софийности. Идею всеединства В. С. Соловьев понимает как состояние единства мира и человека, воплощающее идеал сродности и соборности на базе «универсального синтеза религии, науки и философии». Что касается идеи софийности, то русский мыслитель ее понимает как мудрое сотворчество Бога и человека.
Дорога к созданию собственной философии на базе идеи всеединства была непростой. Первоначально В. С. Соловьева интересуют проблемы религии, ее места и роли в жизни общества и человека. Позже он обращается к вопросам политики, а от них идет к проблемам науки и философии, рассматривая религию, политику и науку в качестве объектов философского анализа.
Соловьев констатирует, что в условиях, когда грядет передел мира, когда реальностью могут стать крупномасштабные коллизии XX в., религиозное мировоззрение утратило свое первоначальное влияние на жизнь общества и отдельно взятого человека. Не оправдывает своего назначения и философия как система «отвлеченных начал».
В этих условиях В. С. Соловьев видит необходимость создать «теософию» как органический синтез религии, философии и науки.
Идея триединства должна стать основанием не только возрождения религии, философии и науки, но и базой духовной оппозиции грядущей социальной революции. Соловьев не возражает, что социализм более справедливая общественная система, чем капитализм. Но он считает, что забота социализма только о материальной стороне жизни людей явно недостаточна.
Целью и смыслом исторического процесса является одухотворение человечества, единение Бога и человека, становление богочеловечества. И первым актом на этом пути является объединение всех христианских конфессий, принятие людьми христианского вероучения. По мнению мыслителя, Христос открыл человеку подлинные ценности, создал условия нравственного совершенствования. Приобщаясь к учению Христа, люди обретают подлинную одухотворенность.
Воплощенный в человеке Бог, перемещаясь из центра вечности в центр исторического процесса, становится объединяющим началом «вселенской церкви» и монархического государства, слияние которых должно привести к образованию «свободной теократии».
Пытаясь объединить христианский платонизм, немецкий идеализм и научный эмпиризм, В. С. Соловьев ставит цель создать особую философию, способную раскрыть богатство догматов христианства, которые «в умах многих людей превратились в мертвую букву, оторванную от жизни…».
Назовите имя русского философа который замыслил умом и пожелал волею быть сократом на руси
Париж, YMCA-PRESS, 1948
Отсканировано по второму изданию.
YMCA-PRESS 11, rue de la Montagne-Ste-Genevieve. 1989
Переиздавая капитальный труд прот. Василия Зеньковского (1881–1962), мы исправили многочисленные опечатки первого издания, а также включили в текст биографические сведения о философах XX-го века, которые не могли быть известны автору в момент напечатания книги (конец 40-х годов).
Выпуская в свет настоящую книгу, над которой я работал несколько лет, считаю нужным предпослать ей небольшое предисловие.
Написать историю русской философии было моей давней мечтой. С 1910 г. я собирал материалы для этой работы, не оставлял ее и тогда, когда очутился заграницей. Особое значение приобрели для меня в этом отношении лекции по истории русской философии, которые я несколько раз читал для старшего курса Богословского Института. Именно на этих лекциях я имел возможность много раз проверять мою основную концепцию, сложившуюся в итоге моих занятий. Подготовляя к печати настоящую книгу, я вновь внимательно изучил все источники — насколько они доступны: были мне, — и в итоге этих кропотливых занятий моя основная точка зрения на развитие русской философской мысли еще более окрепла во мне.
Считаю своим долгом выразить мою сердечную благодарность всем лицам, которые снабжали меня книгами, — особенно я обязан в этом отношении Л. А. Зандеру, В. Л. Яченовскому, А. П. Струве, о. В. Тимофееву и В. Л. Иванову.
Издательству YМСА-PRESS, предпринявшему издание моей книги, приношу особо мою глубокую благодарность.
Прот. В. Зеньковский.
1. Настоящая книга ставит себе задачею познакомить читателей с историей русской философии — во всей полноте относящегося сюда материала, в его внутренней диалектической связности и исторической последовательности. В нашей литературе есть немало трудов, посвященных отдельным русским мыслителям иди даже целым течениям русской мысли, — но истории русской философии во всем ее объеме еще нет на русском языке. Настоящая книга должна заполнить этот пробел и вместе с тем дать надежное руководство при изучении русской мысли.
2. Самостоятельное творчество в области философии, вернее — первые начатки его — мы находим в России лишь во второй половине XVIII века, в XIX же веке начинается эпоха интенсивного, все более разгорающегося, философского движения, которое определило пути философии в России. Было бы однако большой ошибкой думать, что до второй половины XVIII в. философские запросы были чужды русскому уму — в действительности они проявлялись достаточно часто, но, за небольшими и редкими исключениями, они находили обычно свое разрешение в религиозном миросозерцании. В этом отношении русская духовная культура до второй половины XVIII в. очень близка по своему стилю к западному средневековью с его основной религиозной установкой. Общим ведь фактом в истории философии (так было в Индии, в Греции, в средние века в Европе), является рождение философии, как самостоятельной и свободной формы духовного творчества из недр религиозного мировоззрения. Религиозное сознание, если оно оплодотворяет все силы духа, неизбежно и неизменно порождает философское творчество, — и вовсе не нужно при этом думать, что философская мысль всегда и всюду рождается из сомнения. Гораздо больше философская мысль движется изначальными интуициями, которые, хотя и уходят своими корнями в религиозное миросозерцание, но несут в себе свои собственные мотивы и вдохновения. Существенно здесь, однако, то, что философская мысль растет лишь в условиях свободы исследования, — и свобода внутренняя здесь не менее важна, чем свобода внешняя.
В Западной Европе к этим двум источникам философского творчества присоединилось еще огромное философское наследство, полученное ею от античного мира. Запад естественно сознавал себя наследником античной философии, связанным с ней живыми нитями — особенно благодаря тому, что латинский язык был языком церкви. Это давало в распоряжение раннего средневековья готовую философскую терминологию (хотя, с другой стороны, эта терминология часто служила источником философских блужданий).
Совсем иное находим мы в путях России: когда в ней стала просыпаться философская мысль, она нашла тогда рядом с собой напряженную и активную философскую жизнь на Западе. Не одно богатое прошлое в этой жизни, но и живая философская современность вставала перед русскими умами в таком богатстве и силе, что это не только пробуждало философские интересы, но и стесняло их, давило на них. Нужны были огромные усилия для того, чтобы совместить в себе необходимою ученичество и свободное собственное творчество.
В силу этого в истории русской философии сочетание указанных трех элементов философского творчества оказалось иным, чем это было на Западе. С одной стороны, русская мысль всегда (и навсегда) осталась связанной со своей религиозной стихией , со своей религиозной почвой; здесь был и остается главный корень своеобразия, но и разных осложнений в развитии русской философской мысли. С другой стороны, вдохновение свободы всегда было дорого русскому уму; почти всегда не Церковь, а государство было в России проводником стеснительной цензуры;, — а если в Церкви возникали свои стеснительные тенденции, которые благодаря давлению государства получали большую силу, то все же дух свободы никогда не угасал в недрах церковного сознания. Оба начала, нужные для философского творчества (религиозное мировоззрение и свобода ума), наличествовали в России, когда она, переболев татарское иго, а позднее (в начале XVII века) так называемое «Смутное время», стала выходить на путь самостоятельного культурного действования. Но третий фактор — наличность на Западе богатой и творческой философской жизни — имели как положительное, так и отрицательное значение. С одной стороны, приобщаясь к философской культуре Запада, русские люди как бы сокращали для себя путь собственного восхождения на высоты философской мысли и быстро входили в сложную философскую проблематику своего времени. В этом отношении достойно удивления то, с какой быстротой оказывались на высоте современности напр. русские ученые (Ломоносов в середине XVIII в., Лобачевский в первой трети XIX в. и многие другие), — но в философии собственное творчество было все же очень стеснено в России именно тем, что находили русские люди на Западе. Целые поколения попадали в плен Западу, в страстное и горячее следование его созданиям и исканиям; Россия вообще отвечала живым эхо на то; что совершалось на Западе. Мощь же ее собственного гения впервые проявилась в сфере литературы: после нескольких десятилетий подражания Западу, через эпоху Державина, а потом Жуковского, приходит Пушкин, в котором русское творчество стало на собственный путь — не чуждаясь Запада, даже откликаясь на его жизнь, но уже связав себя в свободе и вдохновении с самыми глубинами русского духа, с русской «стихией». За литературой последовали другие формы искусства (театр, живопись, позднее — музыка), но скоро и философия в России уже нашла свои пути — тоже не чуждаясь Запада, даже учась у него постоянно и прилежно, но все же живя своими вдохновениями, своими проблемами. XIX век окрылил философское дарование у русских людей. Россия вышла на путь самостоятельной философской мысли.