первый хронограф на руси
Хронографы
ХРОНОГРАФЫ – историографические сочинения, излагающие всемирную историю Х. в отечественной науке принято называть всемирно-исторические компиляции, созданные русскими книжниками, в отличие от хроник – переводных, преимущественно византийских сочинений, хотя принципиальных раз личий между Х. и хрониками нет Самоназвание «хронограф» («гранограф») имеет Хронограф Русский «Главы книги сия, глаголемая гранограф еже есть летописец», «Предисловие книзе, глаголемой гранограф» Названия остальным Х. даны исследователями. Наиболее известны следующие Х.
Х. по великому изложению, состав ленный в сер XI в на основе пере водных хроник Георгия Амартола и Иоанна Малалы, содержал краткие сведения по всемирной истории, иногда прев ращавшиеся в перечень сменявших друг друга римских и византийских импера торов С. упоминанием наиболее значи тельных событий, происходивших в их царствования Как полагают, он был использован уже составителем Начального летописного свода, а позднее, в XV в., при составлении Летописца Еллинского и Римского и хронографических палей.
В XIII в был составлен Х, отразившийся в двух X. XVI в – Архивском и Виленском. В этих Х. читаются исторические библейские книги (Пятикнижие Моисея, книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств и др.), отрывки из Хроники Иоанна Малалы (см хроники), полный текст «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия, древнейшая из известных на Руси редакция Александрии.
Не позднее нач. XV в был создан Троицкий Х. (название дано по принадлежности старшего его списка в прошлом Троице-Сергиевой лавре) в его составе библейские книги, фрагменты из хроник Амартола и Малалы, особая редакция Хронографической Александрии, фрагменты из других источников Так называемые Софийский и Тихонравовский X. представляют ценность прежде всего тем, что в них содержатся выписки из редкой в древнерусской книжности Хроники Иоанна Малалы Х. является и крупнейшим из созданных на Руси сводов по всемирной истории – Летописец Еллинский и Римский. В нач. XVI в создается Хронограф редакции 1512 г (см. Хронограф Русский), известный в нескольких разновидностях. В XVI и особенно в XVII – нач. XVIII в возникает множество так называемых Х. «особого состава» – это хронографические компиляции, существующие, как правило, в единственном списке их составляли для личного пользования и исходя из личных интересов и пристрастий любители истории. Чаще всего за основу бралась одна из редакций Х. Русского, которую составитель частично сокращал, частично дополнял по новым источникам Как можно судить по владельческим записям, Х. составлялись и читались людьми разных сословий и разного уровня образованности.
Изд.: Творогов О. В. 1) Материалы к истории русских хронографов; 2) Софийский хронограф и «Хроника Иоанна Малалы» // ТОДРЛ. – 1983. – Т. 37 – С. 188–221, 2) Материалы к истории русских хронографов; 3) Троицкий хронограф // ТОДРЛ. – 1989. – Т. 42 – С. 287–343.
Лит.: Истрин В. М. 1) Александрия русских хронографов Исследование и текст – М., 1893 – С. 124–138, 317–361 [о Х-XIII века]; 2) Исследования в области древнерусской ли тературы – СПб., 1906. – С. 52–70 [о Софийском Х.]; 3) Особый вид Еллинского лето писца из собрания Тихонравова // ИОРЯС. – 1912. – Т. 17, кн. 3 – С. 1–30; Творогов О. В. 1) Древнерусские хронографы – Л., 1975; 2) Хронограф Архивский, Хронограф Виленский, Хронограф по великому изложению, Хронограф Троицкий // Словарь книжников. – Вып. 1 – С. 475–478; 3) Хронограф Академи ческий, Хронограф Русский, Хронограф Софийский, Хронограф Тихонравовский // Словарь книжников. – Вып. 2, ч. 2 – С. 498–506.
Творогов О. В. Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь / Под ред. О. В. Творогова. М., 1996.
Особенности древнерусских хронографов и летописей
Особенности хронографов
Хронографы, хронографические произведения в отечественных нарративных работах трактуются в качестве летописных произведений, которые посвящены освещением событий всемирной истории, в некоторых случаях дополняемых событиями их русской истории, но в некоторых случаях без упоминаний о событиях и делах России.
Большая часть событий в хронографе было изложено исходя из событий, написанных в Ветхом Завете, исходя из чего, события в хронографе весьма схожи с событиями из библейских книг. Так как в средневековые времена, на территории России, вплоть до конца XV века, сведений о библии, как о едином своде библейских летописей не содержалось, то благодаря текстам из хронологий люди могли ознакомиться как с информацией о событиях из древнейшей истории, так и с сутью содержания Ветхого Завета.
Вся совокупность хронографических произведений разделена на хронику и хронограф. Хронику принято трактовать, как сочинение авторов из Византии, которые с течение времени были переведены на церковно-славянский язык. Хронографы, в свою очередь, это компиляции, которые составлялись в России. Исходя из этого, различия в этих двух категориях носят лишь формальный характер.
Византийские хроники на территории Руси стали распространяться еще в XI веке. Так, хроника, составленная Георгием Амартолом (в 846 – 847 годах), совместно с хроникой, составленной Иоанном Малалом (в IV) веке выступали в качестве образца истерических повествований для летописцев, живущих на Руси.
Помимо обширной греческой хроники, древнерусские читатели были знакомы с видом малой хроники. Одной из них, «Летописец вскоре», которая была написана патриархом Никифором, было получено весьма широкое распространение благодаря записям, которые хранила в себе древнерусская письменность.
Написанная в IX веке, эта хронографическая лента, под авторством Константинопольского патриарха Никифора, являлась перечнем величайших имён и представителей римских, библейских и византийских императоров и патриархов, совместно с хронологическими последовательностями событий, со указанием дат, периодов управления ключевых событий, которые происходили во времена правления конкретных императоров. Последовательное изложение событий доходит до 829-го года –периода, когда патриарх Никифор погиб.
В период 17-го века, культурная связь России и греческого мира значительно и стремительно развивалась. В результате начали появляться русские интерпретации новой греческой хроники, которая была составлена уже в период 16-го 17-го веков. Такой является хроника Маифея Кигады и Дорофея Монемвайского, которые были написаны на новом греческом языке, а в 17-м веке были переведены.
Ещё в период домонгольских времён, опираясь на греческие хроники и их перевод, русскими книжниками начали составляться собственные версии – интерпретации событий из мировой истории. Иногда в них включались события России. Одной из самых ранних хронографических компиляций, которая была составлена на Руси является Хронограф, который был составлен благодаря великим изложениям.
Традиционное составление этих интерпретаций было завершено в период 1520-х годов, когда был составлен русский хронограф, благодаря которому история России начала вписываться в события мировой истории.
Первая редакция русского хронографа называется «Хронограф» 1512-го года.
.В первой редакции русского хронографа было написано 280 глав. Глава 161 «О отложении мяса иноком», которая посвящалась вопросам монашеских постов, то есть тому, в какой период монахами было прекращено употребление в пищу мяса, также были проведены расчёты, вплоть до современных времён – до момента, когда был составлен хронограф. При реализации расчётов, можно обнаружить, что датой первого русского Хронографа является 1512-й год.
Несмотря на это, существует мнение, что на самом деле, первая редакция данного документа было сделана позже – в период 1516-х – 1522-х годах. Вместе с тем, местом создания данного документа является Иосифов Волоколамский монастырь, который в 16-м веке был признан основным центром исторической книжности для государства Московского.
В качестве даты создания одного из самых ранних списков в Хронографе принято считать записи от 1538 года, которые были сделаны на заказ старцем, который жил во Волоколамском монастыре – имеется ввиду книжник Досифей Топорков, которого считают составителем, либо инициатором создания данного документа.
Основу русского хронографа составляет множество источников: библейские издания, Летописца Римского и Летописца Еллинского, Хронику Константина Манасии, совместно с Паралипоменоном Зонары, «Историю Иудейской войны», составленную Иосифом Флавием, житие Иоанна Предтечи, совместно с сербскими и болгарскими святыми.
Российская история излагалась в летописи, которая была очень близка с летописью Симеоновской, а также с Сокрещенным летописным сводом 1495 года. Хроника заканчивается тем, что турками в 1453 году был завоеван Константинополь. Так, первое издание русского хронографа является завершенным произведением, в котором повествуется о событиях всемирной истории, со начала созданию мира и до того, как пала Византия. По прошествии времени эта информация подвергалась значительным модификациям.
Редакции хронографов и летописей
В качестве самых известных редакций русского хронографа принято выделять следующие:
Вместе с тем, историками определяются хронографы, в которых есть особое содержание, заключающееся в соединении русской и мировой истории, что было создано на основе редакция русского хронографа, при этом, события на Руси не являются в нём определяющими.
В качестве наиболее известного хронографа с особым содержанием принято выделять хронограф, составленного астраханским архиепископом Пахомией, а также хронограф, составленный Сергеем Кубасовым, совместно с Хронографом, состоящим из 410-ти глав.
Хронограф Астраханского архиепископа
Хронограф, который составил архиепископом Пахомией, был приведён в окончательный вид в1650-м году. Согласно Пахомию, в период 1649 года у него появились намерение написать это произведение, для чего, на протяжении года им составлялись выписки из разных исторических данных, после чего было поручено привести всё это в единый текст, что сделал иеромонах Мисаил.
В этом Хронографе содержится две части. В первой части, которая состоит из семи разделов события посвящены всемирной истории, и оканчивается тем, что в 1453-м году пал Константинополь. В качестве основных источников данной работы стал хронограф, который был составлен в 1617-м году, совместно со сказанием Ивана Пересветова, в котором было рассказано о том как пал Царьград.
Во второй части рассказываются события русской истории в диапазоне сад древних времён И заканчивая 17-м веком. В её основу легла информация, которая содержалась в Степенной книге, и в хронографе 1617-го и 1620-го годов.
Согласно мнению исследователей, происшествия 169-х – 1650-х годов были описаны непосредственно архиепископом Пахомией, который озвучивал свое мнение вот отношений событий, произошедших после смутного времени. Например, в качестве виновника поражения в русско-польской войне он видит патриарха Филарета.
Хронограф Сергея Кубасова
Хронограф Сергея Кубасова (который был сыном тобольского боярина – автора произведений XVII века), насчитывает три части. В первой части, которой является непосредственно хронографической, события основаны на информации, которая изложены в Хронографе 1512-го года.
Во второй части – летописной, содержится информация о событиях русской истории с древнейших времён до 1492-го года. Эта часть повествует читателям ой серии уникальных событий России 15-го века, которые относятся к борьбе за власть, которая осуществлялась между сыном Ивана III – Василием (который воследствии станет великим князем) и внуком – Дмитрием.
В третьей части данного документа содержится рассказ И. Н. Катырева-Ростовского, который описывает Смутное время. В. К. Зибаровым было доказано, что все части этого Хрогонографа были созданы еще в первой части XVII века. Таким образом, Кубасов является компилятором.
Вместе с тем, в качестве особого хронографа необходимо выделить хронограф, состоящий из 410-ти глав. Согласно информации, которая там содержится, история России там излагается по степеням, идентичным степеням Степной книги, которая выступает в качестве одного из важнейших первоисточников о данных событиях истории России.
Следует отметить, что таких хронографов, с особым составом, существует гораздо больше, чем представлено в научных источниках. При этом, они до сих пор являются неоцененными и до конца не изученными и, как следствие – малознакомыми.
«РУССКИЙ ХРОНОГРАФ»: КОЛЫБЕЛЬ РУССКОЙ ИДЕИ
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Сколько в прессе и на телевидении разговоров о нашей исконной российской “великодержавности”, которую то возносят до небес, то выбрасывают на помойку истории! Но мало кто интересуется, когда и почему родилась эта идея. Когда Русь почувствовала, что она – уже не задворки христианского мира?
Эта мысль родилась в церковной среде, впервые ее сформулировали ученые монахи-иосифляне в начале XVI века.
Незадолго перед тем произошли события, ошеломительные и для Русской Церкви, и для всех образованных людей нашего отечества, и для политической элиты Руси. Во-первых, благочестивые греки “оскоромились”, договорившись с папским престолом об унии в обмен на военную помощь против турок. И митрополит Исидор, пришедший на Московскую кафедру грек, активный сторонник унии, попытавшись переменить религиозную жизнь Руси, очутился под арестом, а потом едва унес ноги из страны. Во-вторых, Русская Церковь стала автокефальной, то есть независимой от Византии. В-третьих, в 1453 году пал Константинополь, казавшийся незыблемым центром Православной цивилизации. И все это – на протяжении каких-то полутора десятилетий. А затем, до начала XVI столетия, государь Иван III превратил крошево удельной Руси в Московское государство — огромное, сильное, небывалое по своему устройству. Примерно за семь десятилетий произошел величайший переворот в истории нашей страны. Родилось государство, которое впоследствии станут называть Россией.
Переломная эпоха породила целый букет религиозно-философских концепций. Из них добрая половина касались нового положения Руси в мире. К этому времени относится и знаменитая идея “Москва – Третий Рим”, не получившая тогда особой популярности; и другая, менее известная идея “Москва – Второй Иерусалим”, а также официальная идеология Московского княжеского дома, возводившая его корни к Римской Империи (“Сказание о князьях Владимирских”).
Тогда же и появилась книга “Русский Хронограф”, составитель которой показал Русь как музыканта, получившего сольную партию в оркестре Православной цивилизации.
Но что же это за жанр такой – хронограф? И почему именно “русский”? Начать придется издалека.
В исторической литературе Древней Руси было два основных жанра. Во-первых, всем известная летопись, содержавшая сведения о прошлом Руси. Во-вторых, хронограф, – едва ли не более популярный у современников, чем летопись, но ныне мало кому известный. Он рассказывал о прошлом всего мира.
Древнейшие русские хронографические памятники – “Хронограф по великому изложению” и другие – включали известия по ветхозаветной истории, евангельский сюжет, кое-какие сведения об античных державах, а также биографию мировой христианской общины. Последняя представлялась в виде череды правлений православных монархов, но далеко не всех. В центре внимания была Византийская империя, затем Болгария и Сербия. Западные державы, в религиозном отношении подчиненные Риму, существовали там лишь в “фоновом режиме”, на задворках повествования.
Что же касается Руси, то она вообще не фигурировала в ранних хронографах. Причина проста: информацию по всемирной истории наши книжники брали из византийских и сербских источников. А для Византии и Сербии Русь была на периферии интересов, в исторических сочинениях писали о ней мало. Между тем, в отечественной исторической мысли на протяжении многих столетий не возникало идеи вписать свою землю и свой народ в судьбу мирового христианства. Отчасти это можно объяснить относительной молодостью Руси как христианской страны. Отчасти же наших книжников завораживал прекрасный мираж Царьграда, который долгое время воспринимался как величайший культурный центр мира. Было очень трудно осознать себя чем-то самостоятельным, пребывая в тени величественной Византии.
Кроме того, в период ордынского ига и удельной раздробленности требовалось незаурядное умственное усилие, чтобы вообще помыслить страну как единое целое. Осознание того, что Русь и в творческом, и в культурном, и, конечно, в политическом отношении достойна находиться в компании великих православных царств, пришло нескоро.
В более поздних хронографах, составленных русскими книжниками, известия, взятые из русских источников, например, из летописей, уже использовались, но крайне редко, да и то в основном как материал по истории Византии. Вот древние русы идут на Царьград. а вот наш русский летописец с печалью повествует о разорении византийской столицы грабителями-крестоносцами. Русь в хронографах выглядела далеким северным отблеском великой православной цивилизации. Не более того.
В свою очередь, летописцев очень мало интересовало все, находящееся за пределами Руси. Поэтому летопись до начала XVI века нередко несла отпечаток своего рода культурной провинциальности. История Руси была представлена в ней с необыкновенной тщательностью, но сама мысль соединить летописание и хронографию, вписать Русь как активно действующий субъект в историю Православного мира, созревала крайне медленно.
Буря событий, произошедших в середине – второй половине XV века, послужила катализатором.
Переплести и сжать пальцы
“Русский Хронограф” составлялся, скорее всего, в Иосифо-Волоцком монастыре. Предположительно, его творец – Досифей Топорков, племянник и ученик святого Иосифа Волоцкого. Он был убежденным и весьма деятельным иосифлянином, прославился как крупный церковный писатель, великий знаток книжного слова. После долгих дискуссий историки установили время возникновения “Русского Хронографа”: между 1516 и 1522 годами. Это время правления Василия III, не отличавшегося заметным блеском государственного ума, но все-таки сумевшего не растерять, а приумножить достояние, унаследованное им от великого отца – Ивана III.
Чтобы получить представление о “Русском Хронографе”, надо переплести пальцы правой и левой руки, а потом крепко сжать их. Именно так перемежаются в нем известия мировой и древнерусской истории. Собственно русские известия начинаются со времен Рюрика и первых Рюриковичей – ближе к концу памятника. Но в дальнейшем они присутствуют постоянно и в значительном объеме.
Более ранние хронографы представляют собой набор известий, без особого порядка выписанных из разных источников и собранных подобно нестройной толпе на вечевом “митинге”. “Русский Хронограф” – совсем другое дело. Досифей Топорков проводил тщательную литературную обработку его статей, добиваясь единого стиля, гармоничного звучания текста.
На протяжении всего периода с начала XIII и до конца XV столетий повествование о событиях, случившихся в Северо-Восточной Руси, проходит под чередующимися заголовками: то “Великое княжение Русское”, то “Великое княжение Московское”. В начале XVI века всем ясно: ведущей политической силой на Руси является государь московский, прямой наследник древних князей владимирских, в частности, знаменитого Всеволода Большое Гнездо. Конечно, существуют еще независимая Рязань и Литовская Русь, но Москва первенствует самым очевидным образом. Однако в не меньшей степени ясно и другое: ни в XIII столетии, ни в первые десятилетия XIV века она политическим лидером всех русских земель не была.
Таким образом, составитель хронографа показывает: история блистательного ожерелья северных русских городов была преддверием триумфа Москвы и ее великих князей. В 70-х годах XV столетия возник Московский летописный свод, четко сформулировавший точку зрения государей московских на русскую историю. Он оказал столь сильное влияние на всю последующую историческую мысль России, что даже сейчас авторы учебников, не осознавая того, плывут порой по фарватеру, открытому летописцами Ивана III. В 1495 году появился сокращенный летописный свод, уходящий корнями в этот монументальный памятник. Его-то и использовал Досифей Топорков как главный источник знаний по истории Руси.
Мы не лучше греков
Составитель “Русского Хронографа” скорбит о печальной судьбе других православных народов. Они попали под власть турецкого султана. Столь плачевное положение – следствие кары Господней за грехи всей Православной цивилизации. Тут Досифей Топорков не делит православных на греков, сербов, болгар и так далее, оказавшихся “более грешными”, и русских, за которыми числится, как можно было бы подумать, меньшее количество прегрешений. Этого нет и в помине. Виноваты все православные. Он пишет: Господь “. не до конца положил в отчаяние благочестивые царства: если и предает их неверным, не милуя их, то отмщая наше прегрешение и обращая нас на покаяние. И сего ради оставляет нам семя, да не будем как Содом и не уподобимся Гоморре. Это семя яко искра в пепле – во тьме неверных властей; семя же глаголя – патриаршие, митрополичьи и епископские престолы. ” Таким образом, беда греков и южных славян по сути своей – призыв к великому покаянию всех православных. И когда это произойдет, гнев Господень сменится на милость: “Православнии же надежду имеют, что после достаточного наказания нашего согрешения вновь всесильный Господь погребеную, яко в пепле, искру благочестия во тьме злочестивых властей вожжет зело и попалит измаильтян злочестивых царства, якоже терние, и просветит свет благочестия и паки возставит благочестие и царя православныя”.
Чем же отличается Русь, не только не попавшая под иго османов, но напротив, относительно недавно освободившаяся от власти ордынцев? Особой государственной силой? Особым благочестием? Особой чистотой веры?
Досифей Топорков не заносится мыслями столь высоко, более того, он даже не пытается толковать непознаваемую сущность воли Господней, исключившей страну из зоны великого наказания христианских народов. Он лишь подчеркивает сам факт: другие “благочестивые царства” – Византия, Сербия и прочие, – пали, а Русь уцелела. Не вооруженной силой, а молитвой спасена. Древние православные страны “. грехи ради наших Божиим попущением безбожнии турки попленили и опустошили, и покорили под свою власть. Наша же Росийская земля Божиею милостию и молитвами пречистыя Богородицы и всех святых чудотворцев растет и младеет, и возвышается. Ей же, Христе милостивый, дай же расти и младети и разширятися и до скончания века”*.
Тем самым составитель “Русского Хронографа” сообщает соотечественникам: по милости Божией мы освобождены от страшной кары и ныне обрели особенную судьбу – лучше, чем ту, что выпала на долю греков и сербов. Сохранение этой особенной судьбы зависит от силы упования на любовь Божию к Руси и от молитв о благом устроении дел ее Высшим Судией. Другого пути нет.
“Русский Хронограф” был исключительно популярен на Руси. Науке известно о существовании около 130 списков (копий) этого памятника, созданных в XVI, XVII и даже XVIII столетиях! Он мощно повлиял на более поздние русские летописи и хронографы. Немудрено: именно “Русский Хронограф” вывел отечественную историческую мысль с провинциального уровня на мировой. Именно в нем Русь впервые была представлена как великая Православная держава.
И тем более печально, что в наши дни эта поистине великая книга практически не известна. Историческая мысль русского средневековья кажется массовому сознанию скудной и даже однообразной. Даже образованные люди – и то вспомнят разве что про “Москву – Третий Рим”, “Повесть временных лет”, ну, кое-кто, возможно, еще “Слово о законе и благодати” митрополита Иллариона. Вот, наверное, и все.
А между тем наша церковная культура породила великое множество идей, объясняющих смысл русской истории. Идей, которые еще ждут своих популяризаторов.
Хронограф Русский
Хронограф Русский – хронографический свод, излагающий всемирную и русскую историю и известный в нескольких редакциях, создававшихся на протяжении XVI–XVII вв. Автор первого фундаментального исследования X. Р. А. Н. Попов считал, что первая (древнейшая) его редакция является переводом с южнославянского оригинала, дополненным русскими книжниками в нач. XVI в. Однако еще В. Ягич и сербский историк И. Руварец высказали мысль, что X. Р. – русское произведение, попавшее впоследствии на южнославянскую почву. Это было обосновано в исследованиях М. Н. Сперанского и А. А. Шахматова. Анализируя взаимоотношения редакций X. Р. и язык памятника, А. А. Шахматов пришел к выводу, что первая редакция X. Р. была создана в 1442 г. известным агиографом Пахомием Сербом. Впоследствии гипотеза А. А. Шахматова была пересмотрена в работах Б. М. Клосса и О. В. Творогова, и в настоящее время история памятника представляется в следующем виде. Древнейшей из дошедших до нас редакций X. Р. является так называемая редакция 1512 г., фактически составленная, по мнению Б. М. Клосса, в 1516–1522 гг. Редакция разделена на 208 глав, В X. Р. излагается всемирная и русская история от сотворения мира до 1453 г., до времени завоевания Константинополя турками. Библейская история, история стран Ближнего Востока, Рима и Византии излагались на основе библейских книг, Летописца Еллинского и Римского второй редакции, болгарского перевода византийской Хроники Константина Манассии, «Паралипомена Зонары» (см. Хроника Иоанна Зонары); были использованы также «История Иудейской войны» Иосифа Флавия и Житие Иоанна Предтечи. В X. Р. вошло повествование о деяниях и походах Александра Македонского – новая редакция Александрии хронографической, основанная на второй редакции памятника, дополненной по Александрии Сербской. История Болгарии и Сербии излагалась на основе житий сербских святых: Саввы, Стефана Дечанского и Стефана Лазаревича, а также болгарского жития Илариона Мегленского. Е. П. Наумов высказал предположение, что составитель X. Р. мог использовать в этих разделах своего труда сербские хронографические источники. История Руси была изложена в X. Р. на основе летописи, близкой к Летописному своду Сокращенному 1495 г. и Летописи Симеоновской.
X. Р. явился первым русским хронографическим сводом, в котором русская история и история южных славян рассматривались как часть истории всемирной, а русское государство выступало как наследник великих держав прошлого, как «третий Рим», единственный оплот православия перед лицом турецкой военной экспансии и идеологической экспансии католического Рима. Эта мысль отчетливо выражена в заключительных словах X. Р.: турки «поплениша» другие «благочестивые царствия», а Русское государство, напротив, «растет, и младеет, и возвышается». Историографическая концепция X. Р. соответствовала взглядам государственных и церковных деятелей нач. XVI в. (не случайно А. А. Шахматов считал автором одной из редакций X. Р. старца Филофея, создателя теории «Москва – третий Рим»), и в частности воззрениям старцев Волоколамского монастыря, в стенах которого, по предположению Б. М. Клосса, и был создан X. Р.
X. Р. – выдающийся литературный памятник. Хронист умело связал извлечения из многочисленных источников в единое повествование с четкой композицией, в основе которой хронологически последовательное изложение всемирной и русской истории. Свои источники X. Р. (исключая лишь летописные тексты), как правило, не цитирует, а пересказывает, благодаря чему памятник обладает в значительной мере единым стилем. В той части X. Р., где повествуется о римской и византийской истории, преобладает стилистическая манера одного из важнейших источников X. Р. – Хроники Константина Манассии. Несколько упростив витиеватый слог этой хроники, составитель X. Р. тем не менее сохранил образность ее языка, присущие ее автору яркие сравнения и метафоры, эмоциональность и экспрессию описаний (этот хронографический стиль рассмотрен в книге Д. С. Лихачева «Русские летописи»).
Вопрос об авторе X. Р. окончательно не решен. После разысканий Б. М. Клосса и О. В. Творогова стало очевидно, что дошедшая до нас редакция 1512 г. отражает первоначальный вид X. Р. и что создавалась она позднее, чем это указано в приведенном в 161-й главе расчете лет, согласно которому редакция и именуется «редакцией 1512 г.». Б. М. Клосс полагает, что фраза, на основании которой этот расчет производится, осталась недописанной: «. а до сих времен за седьмь сот. ». Опираясь на расчет лет, содержащийся в одной из вводных статей к X. Р. – «Изложении о вере», и корректируя приведенные там данные (согласно которым памятник был создан в X в.!), Б. М. Клосс датирует X. Р. 1516–1522 гг. Приводя новые данные о составлении X. Р. в кругах, близких к Волоколамскому монастырю, Б. М. Клосс присоединяется к гипотезе А. Д. Седельникова о Досифее Топоркове как авторе первоначальной редакции памятника. Следует, однако, уточнить, что список, переписанный по заказу Досифея Топоркова («замышлением и повелением. старца Досифея») в 1538 г., не может быть признан тождественным авторскому (или архетипному) списку редакции. Тем не менее этот список как древнейший положен в основу издания X. Р. в ПСРЛ. В настоящее время этот список расчленен: начало его хранится в составе сборника ГИМ, собр. Уварова, № 356, а продолжение – в рукописях ГПБ, F.IV.178 и собр. ОЛДП, F.XCVII. Кроме того, к 20-м гг. XVI в. относится список ГБЛ, Волок. собр., № 650, содержащий первые 105 глав X. Р.; существовавший, видимо, второй том рукописи не обнаружен.
Известные нам списки X. Р. редакции 1512 г. (целесообразно сохранить это определение, несмотря на коррективы в вопросе о времени создания памятника) многочисленны. С. П. Розанов предложил делить списки этой редакции на пять видов: Основной, Воскресенский (не уступающий Основному в точности передачи архетипа редакции), Сокращенный, Погодинский и Промежуточный. Особенно распространены списки Сокращенного вида, в котором в сокращении передан текст глав 201-й и 203—205—й. На основе редакции 1512 г. создано несколько поздних редакций X. Р. Западнорусская редакция X. Р. была составлена, как полагал С. П. Розанов, в Западной Руси не ранее 50-х гг. XVI в. По мнению Б. М. Клосса, первоначальный вид этой редакции, основанной на списке Погодинского вида X. Р. редакции 1512 г. (т. е. близком к списку ГПБ, собр. Погодина, № 1443), был создан в 30-х гг. XVI в. в кругах, близких к митрополичьей канцелярии; возможно, что составителем этой редакции и Летописи Никоновской было одно и то же лицо, чем объясняется текстуальная перекличка обоих памятников. Существовавшее мнение, что эта редакция вместе с редакцией 1512 г. восходит к общему протографу и что в данной редакции лучше сохранились черты древнейшей редакции X. Р., полностью опровергнуто. Главы в этой редакции не нумерованы, и поэтому она именовалась в научной литературе XIX в. «редакцией, не деленной на главы». Основные отличия Западнорусской редакции (в том виде, в каком она дошла до нас) следующие: она начинается с текста Александрии, в ней почти полностью отсутствуют сведения по русской истории (последняя статья посвящена походу Святослава в 971 г.), после рассказа о взятии Константинополя турками следует большая выписка из Хроники Мартина Бельского – сведения по истории западноевропейских по преимуществу государств начиная со времени Карла Великого и до 1531 г. В настоящее время известно 15 списков этой редакции (помимо привлеченных к изданию в ПСРЛ обнаружены еще списки: БАН, 4.7.25 и 19.2.8; ГБЛ, собр. Долгова, № 5867; ГБЛ, Музейн. собр., № 4559; ГБЛ, собр. А. Попова, № 3; ГИМ, собр. Барсова, № 1698; ГИМ, собр. Забелина, № 678; ИРЛИ, собр. Перетца, № 16).
X. Р. Пространной редакции составлен во 2-й пол. XVI в. на основе списка Сокращенного вида редакции 1512 г. Текст этой редакции был существенно переработан: дополнен по библейским книгам и Еллинскому летописцу второй редакции, причем кроме мелких добавлений в редакцию введены новые главы и статьи («Шестодневец вкратце», «Сказание о Мелхиседеке», «Избрание от книги Иова Праведного», Повесть о белом клобуке, «О Люторе Мартине», Житие Константина (Кирилла) Философа и ряд других).
Первоначальный вид Пространного X. Р. до нас не дошел, мы располагаем лишь списками восходящих к нему редакции X. Р. 1599 г. (списки: БАН, 31.6.27 и ГИМ, собр. Уварова, № 23/1362 – копия списка БАН) и редакции 1601 г. (списки: ГБЛ, собр. Большакова, № 21; ГИМ, собр. Уварова, № 16/1363; ГПБ, собр. Погодина, № 1441; ГБЛ, Музейн. собр., № 4440; кроме того, поздний и дефектный список – ГПБ, собр. Титова, № 143). X. Р. Пространной редакции был использован в различных хронографических компиляциях, а также положен в основу Распространенного вида X. Р. 1617 г. и второго разряда X. Р. 1620 г.
Значительной переработке редакция 1512 г. подверглась в XVII в. Не ранее 1617 г. (как следует из имеющегося в тексте расчета лет) была составлена Основная редакция X. Р. 1617 г. в 169 главах («Книга, глаголемая Гранограф, рекше начало писменом царских родов, от многих летописец, преже от Бытия от сотворения мира. », далее заголовок сходен с заголовком редакции 1512 г.). В редакции значительно сокращено изложение библейской истории, а изложение русской истории, напротив, расширено. Если в редакции 1512 г. повествование завершается событиями 1452 г., то теперь оно продолжено до нач. XVII в., до воцарения Михаила Федоровича Романова. Особое внимание уделено в X. Р. событиям Смутного времени. В Основную редакцию вошли также «Сказание Ивана Пересветова о царе турском Магомете» (см. Иван Пересветов), фрагмент из «Хождения» Трифона Коробейникова и ряд извлечений из перевода польской Хроники Мартина Бельского: сведения об истории Древней Греции, о возникновении польского и чешского государств, рассказ об открытии Америки; внесено несколько статей, содержащих пересказ античных мифов, в частности содержавшаяся и редакции 1512 г. Повесть о создании и попленении Тройском заменена повестью «О златом руне волшебного овна» – переработкой одной из глав Хроники Мартина Бельского. Редакция делится на несколько видов (сведения о некоторых списках Древнейшего вида редакции см.: ТОДРЛ. М.; Л., 1970. Т. 25. С. 177).
Основная редакция 1617 г. подвергалась переработке на основе списка X. Р. Пространной редакции (или редакции 1601 г.). Эту переработку именуют Распространенной редакцией 1617 г. В ней содержатся, в частности, дополнительные статьи: «Избрание от книги Иова Праведного», «Избрание от книги, глаголемыя Июдифь», «Отвержение звездочетия и о проименованее дней всея неделя», Житие Константина Философа и др. Текст глав, повествующих о Иване IV Грозном, его преемниках и событиях Смутного времени, остался без изменений. Распространенная редакция делится на 179 глав.
Следующим этапом в истории X. Р. явилась редакция, называемая «третьей», или редакцией 1620 г. Последнее наименование условно, так как известно лишь, что редакция была создана не ранее этой даты. А. Н. Попов выделил в составе редакции 1620 г. три разряда, основываясь на различиях в составе и структуре статей, повествующих о времени от воцарения Бориса Годунова до Михаила Федоровича. Однако предшествующий текст X. Р. существенно варьируется, и списки, относящиеся к одному разряду, значительно разнятся между собой. В списках второго разряда текст Основной редакции 1617 г. переработан и дополнен по X. Р. редакции 1601 г. (в частности, отсюда в него вошли дополнительные статьи «Избрание от книги Иова Праведного», «От книги, глаголемыя Руфь», «Отвержение звездочетия и о проименовании дней всея неделя», Житие Константина Философа и др.). В списках первого и третьего разрядов обычно сохраняется текст Основной редакции 1617 г., но отдельные списки обнаруживают индивидуальное сходство то с редакцией 1601 г., то с Распространенной редакцией 1617 г. Особенно существенно различаются тексты X. Р. разных разрядов в своей заключительной части начиная с описания царствования Бориса Годунова. В текст, восходящий к Основной редакции, включены обширные фрагменты из «Иного сказания», «Сказания» Авраамия Палицына и других источников.
Все редакции X. Р. получили широкое распространение, до настоящего времени сохранилось несколько сотен списков памятника. X. Р. входил в различные хронографические и летописные компиляции. Редакция 1512 г. (извлечения из главы 6-й и глав 110—173—й) вошла в состав первых трех томов Летописного свода Лицевого; извлечения из глав 167—194—й, 197—199—й и 203—205—й той же редакции вошли в летопись Никоновскую; Пространная редакция X. Р. (или редакция 1601 г.) в своей общеисторической части вошла в состав обширного хронографического свода (свода 1533 г. в переработке XVII в., по определению Н. А. Насонова; см.: История русского летописания XI – начала XVIII века: Очерки и исследования. М., 1969. С. 418–450), извлечения из которого издавались в 1790 и 1820 гг. под названием «Русский временник». X. Р. Западнорусской редакции был положен в основу сербского хронографа.
Изд.: Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869; Летописец, списанный св. Дмитрием в Украине с готового 2-й редакции до 1617 г. / Изд. Амфилохия, епископа Угличского. М., 1892; Статьи о Смуте, извлеченные из Хронографа 1617 года, и отповедь в защиты патриарха Гермогена // Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. 2-е изд. СПб., 1909. Стб. 1273–1322 (РИБ. Т. 13); Русский хронограф: Хронограф редакции 1512 года // ПСРЛ. СПб., 1911. Т. 22, ч. 1; Русский хронограф: Хронограф Западнорусской редакции // ПСРЛ. Пг., 1914. Т. 22, ч. 2; Из Хронографа 1512 года / Подгот. текста, пер. и коммент. О. В. Творогова // ПЛДР. Конец XV – первая половина XVI века. М., 1984. С. 376–415, 716–723; Из хронографа редакции 1617 года / Подгот. текста, пер. и коммент. О. В. Творогова // ПЛДР. Конец XVI – начало XVII века. М., 1987. С. 318–357.
Лит.: Лазаревский А. М. 1) Записка о Русском хронографе // ИпоРЯС. 1860. Т. 8, вып. 5. Стб. 384–390; 2) К записке о Русском хронографе // Там же. Т. 9, вып. 2. Стб. 115–137; Попов А. 1) Обзор хронографов русской редакции. М., 1866. Вып. 1. С. 95–215; 1869. Вып. 2; 2) Библиографические материалы: Хронографы Московского Чудова монастыря // ЧОИДР. 1889. Кн. 3; Руварац И. О Цароставнику или цароставним књигама, с погледом на важност њихову за српску повестницу // Летопис Матице Срспке. Нови-Сад, 1873. Т. 115. С. 38–43 (переизд.: Зборник Илариона Руварца. Београд, 1934. Св. 1. С. 53–59); Jagić V. Еin Beitrag zur serbischen Annalistik mit literaturgeschichtlicher Einleitung // Archiv für slavische Philologie. Berlin, 1877. Bd 2. S. 69–74; Истрин В. М. Александрия русских хронографов: Исследование и текст М., 1893. С. 252–316; Прил. С. 245–343; Сперанский М. Н. Сербские хронографы и русский Первой редакции // РФВ. 1896. Т. 35, № 1. С. 1–18; Шахматов А. А. 1) Пахомий Логофет и Хронограф // ЖМНП. 1899, янв. Отд. 2. С. 200–207; 2) Путешествие Г. М. Мисюря Мунехина на Восток и Хронограф редакции 1512 г. // ИОРЯС. 1899. Т. 4, кн. 1. С. 200–222; 3) К вопросу о происхождении Хронографа // СО РЯС. 1899. Т. 66, № 8; 4) Обозрение. С. 133– 145; Розанов С. П. 1) Заметки по вопросу о русских хронографах // ЖМНП. 1904, янв. Отд. 2. С. 92–136; 2) Житие сербского деспота Стефана Лазаревича и Русский хронограф // ИОРЯС. 1906. Т. 11, кн. 2. С. 62–97; 3) Хронограф редакции 1512 г.: К вопросу об издании Хронографа // ЛЗАК. СПб., 1907. Вып. 18. С. 1–16; 4) Хронограф западнорусской редакции: К вопросу об его издании // Там же. 1913. Вып. 25. С. 1–20; 5) Время составления первоначальной редакции русского Хронографа // ИОРЯС. 1926. Т. 30. С. 311–322; Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник. 2-е изд. СПб., 1913. С. 80–103, 418–420; Васенко П. Г. Заметки к статьям о Смуте, включенным в Хронограф редакции 1617 года // Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пб., 1922. С. 248–269; Орлов А. Хронограф и «Повесть о Казанском царстве» // Сборник статей в честь акад. А. И. Соболевского: Статьи по славянской филологии и русской словесности. Л., 1928. С. 188–193; Седельников А. Д. Досифей Топорков и Хронограф // Изв. АН СССР. VII сер. Отд. гуманитарных наук. 1929. № 9. С. 755–773; Лихачев Д. С. 1) Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947. С. 331–350; 2) Человек в литературе Древней Руси. М.; Л., 1958. С. 13–24, 90–99; 2-е изд. М., 1970. С. 11–22, 81–89; Творогов О. В. 1) О Хронографе редакции 1617 г. // ТОДРЛ. М.; Л., 1970. Т. 25. С. 162–177; 2) Русский хронограф и задачи его изучения // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. Л., 1970. С. 48–55; 3) К изучению древнерусских хронографических сводов (II. О происхождении Хронографа западнорусской редакции) // ТОДРЛ. Л., 1972. Т. 27. С. 393–404; 4) К истории жанра хронографа // Там же. С. 203–226; 5) Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 32–45, 160–234 (Клосс Б. М. [Рецензия] // История СССР. 1977. № 3. С. 181–184); Клосс Б. М. 1) О времени создания Русского хронографа // ТОДРЛ. Л., 1971. Т. 26. С. 244–255; 2) Иосифо-Волоколамский монастырь и летописание конца XV – первой половины XVI в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1974. Т. 6. С. 115–126; 3) Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980. С. 157–177; Горина Л. В. 1) Антиеретические сочинения Евфимия Тырновского в Русском хронографе редакции 1512 г.: к истории болгаро-русских культурных связей конца XIV – нач. XVI в.) // Балканские исследования: Проблемы истории и культуры. М., 1976. С. 265–274; 2) О болгарских материалах в Русском хронографе редакции 1512 г. // Българско средневековие: Българосъветски сборник в чест на 70-годишната на проф. Иван Дуйчев. София, 1980. С. 265–269; Рыбин В. А., Творогов О. В. Материалы к классификации списков Русского хронографа // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. М., 1976. Вып. 2, ч. 1. С. 140–156; Салмина М. А. 1) Хроника Константина Манассии как источник Русского хронографа // ТОДРЛ. Л., 1978. Т. 32. С. 279–287; 2) Античные мифы в Хронографе 1617 г. // Там же. Л., 1983. Т. 37. С. 311–317; Турилов А. А. 1) Был ли сербом составитель Русского хронографа? // Вопросы источниковедения и историографии истории досоветского периода. М., 1979, С. 55–62; 2) К вопросу о болгарских источниках Русского хронографа // Летописи и хроники: Сб. статей. 1984 г. М., 1984. С. 20–24; Наумов Е. П. Сербские главы и разделы Русского хронографа: (Итоги и задачи исследования сербских источников Хронографа редакции 1512 г.) // Русско-балканские культурные связи в эпоху средневековья. София, 1982. С. 102–122; Зиборов В. К. О выкладке лет в Русском хронографе // ТОДРЛ. Л., 1983. Т. 37. С. 411–412; Плигузов А. И. Противостояние митрополичьей и вассиановской кормчих накануне судебного заседания 1531 года // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1985. С. 40–43.