пол хлебников история разграбления россии
Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России
Вниманию читателей предлагается перевод книги Павла (Пола) Хлебникова, ставшей бестселлером в Америке в августе прошлого года. Автор – старший редактор журнала «Форбс», много лет изучал политическую и экономическую обстановку в новой России. Проводя своерасследование, он встречался с людьми, стоявшими у власти, с журналистами, сотрудниками спецслужб. Герои повествования не только Борис Березовский, но и другие знакомые фигуры последнего десятилетия нашей страны. Прочитав эту книгу, вы узнаете тайны Семьи, подоплеку чеченской войны, загадки многих экономических скандалов. Журналистское расследование Павла Хлебникова – попытка дать ответ на вопрос, кто же виноват во всех бедах России. Книга рассчитана на массового читателя.
Павел Хлебников.
Крёстный отец Кремля Борис Березовский,
или история разграбления России
Джиму Майклсу – за то, что сделал из меня журналиста
Журналу «Форбс» – за несгибаемость
Музе – за поддержку
Все рушится, основы расшатались,
Мир захлестнули волны беззаконья:
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды.
У добрых сила правоты иссякла
А злые будто бы остервенились.
Уильям Батлер Йитс
Среди моих источников – бывшие члены Службы безопасности Президента (СБП). В 1996 году эта структура была распущена, но до того времени была одной из наиболее могущественных в стране. В ней работало около 500 специалистов – от спецназовцев до разведчиков-аналитиков, оснащенных по последнему слову разведтехники. Задача СБП заключалась не только в охране Ельцина, но и в расследовании обвинений в коррупции или шпионаже в коридорах власти.
В эпоху Ельцина стала частым явлением утечка информации из правоохранительных структур. Четкой политики по поводу того, какую информацию можно предать гласности, не было. Решение поделиться со мной теми или иными документами (видеозаписями, аудиокассетами, распечатками и так далее) многие лица принимали сами. В большинстве случаев эти люди руководствовались тем, что российская правовая система не способна обуздать преступников. Им казалось: раз судебная машина не работает – эпидемии преступности может противостоять гласность.
Многие из тех, кто согласился говорить со мной о событиях, описанных в этой книге, поставили одно условие: я не должен их называть. Тогда их информация использовалась только как второстепенная. Если я и говорю о событиях на основе этих анонимных источников, это значит, что у меня есть подтверждение из источников официальных. В тех редких случаях, когда аноним был единственным источником, приходилось цитировать и его. Наиболее важным из этой серии был «источник РУОПа». Этот человек – в прошлом высокопоставленный сотрудник московского РУОПа (управление по борьбе с организованной преступностью). Я не сомневаюсь в достоверности его информации, потому что занимаемая им должность позволяла ему знать то, о чем он говорит. Более того, я знаком с этим человеком с 1993 года, и все это время он поставлял мне информацию, которая подтверждалась дальнейшими событиями. Например, если он говорил, что тот-то и тот-то – главари преступных группировок, впоследствии это оказывалось правдой, потому что эти люди становились участниками бандитских разборок либо их арестовывали и приговаривали к заключению западные правоохранительные органы.
Я старался не полагаться на газетные материалы, не брать их за основу для моего повествования. Если я и ссылаюсь на газеты, то только потому, что они вели ежедневную летопись событий или печатали интервью с кем-то из моих героев. В большинстве случаев, когда я решал воспользоваться интервью, взятым другим журналистом, последний не давал мне магнитофонную запись разговора со своим собеседником. Так или иначе, я считаю, что эти опубликованные интервью верны: во-первых, они напечатаны в газетах с солидной репутацией, во-вторых, герои интервью не раз давали этой же газете другое интервью несколько лет спустя. Другими словами, я предполагаю, что, если слова человека в газете исказили, он в эту газету с новой публикацией не придет.
Наиболее достоверные источники книги – ее герои. Я кропотливо работал над документальной и устной историей эры Ельцина, но, вне всякого сомнения, многое осталось вне поля моего зрения. Наверняка появятся книги, в которых жизни моих героев будут раскрыты более подробно. Но у меня была возможность общаться с этими людьми в начале 90-х годов, в их «век невинности», когда они делились со мной откровенно – часто хвалясь своими преступными подвигами, – и столь же откровенно лгали.
Введение
В феврале 1997 года на журнал «Форбс» подал в суд Борис Березовский. Этот человек появился внезапно, став богатейшим бизнесменом и одним из самых могущественных людей России. В декабре 1996 года я написал о Березовском статью «Крестный отец Кремля?». Он нанял английских адвокатов и подал в Лондонский Высокий суд правосудия за клевету. На момент публикации этой книги дело не прекращено. «Форбс» не испугался перспективы суда и продолжал печатать мои статьи о Березовском.
Я заметил, что его тень падает на многие важные события, потрясавшие Россию в прошедшем десятилетии. Я начал прослушивать записи своих бесед со всевозможными расхитителями в эпоху новой России, чьи карьеры пересекались с Березовским: товарно-сырьевые магнаты, ненадолго захватившие российскую экономику; директора заводов, получившие в наследство промышленные империи; молодые банкиры, жесткие и беспринципные, сколотившие состояния на политических связях. Все эти люди были наверху, когда о Березовском еще никто не слышал. Они были в свете юпитеров, а Березовский ждал своего часа за кулисами.
Многие магнаты российского бизнеса унаследовали свое богатство от старого Советского Союза, стали уполномоченными миллионерами, но Березовский построил свою империю сам, с нуля. Свой вклад в распад России в начале 90-х вносили многие, но Березовский воплощал дух эпохи. Никому больше не удавалось так тонко улавливать быстро меняющиеся обстоятельства; стоило России на своем мучительном пути к рыночной экономике сделать новый поворот, Березовский был тут как тут и изобретал новые способы наживы. А войдя в политику, он обогнал всех и здесь. Приватизировав огромные просторы российской промышленности, Березовский приватизировал само государство.
Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну – одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента.
Когда Михаил Горбачев начал перестройку и когда Борис Ельцин стал первым демократическим президентом России, я ожидал, что Россию охватит тот же всплеск энергии, который испытал Китай во времена реформ Дэн Сяопина. Я ожидал экономического подъема, какой последовал за деколлективизацией сельского хозяйства, проведенной Петром Столыпиным почти век назад. Но вскоре я понял – все в России рушится. Правительство Ельцина отпустило цены, и вслед за гиперинфляцией в мгновение ока обеднело большинство населения страны. Появился свободный рынок, но экономика не стала работать эффективнее, наоборот, началось неумолимое сползание в пропасть. В результате приватизации обогатилась лишь небольшая группа «своих». Страну разграбили и развалили новые собственники.
Как могло случиться такое? Все указывает на российскую организованную преступность. Я писал статьи о гротескном образе жизни и жутких злодействах новых бандитов. Занимаясь российской мафией, я не раз получал совет: хотите писать о российской организованной преступности, не уделяйте много внимания живописным королям мафии, сосредоточьтесь на правительстве. Россия – это бандитское государство, говорили мне, ее политическая система – не что иное, как власть организованной преступности.
Пол хлебников история разграбления россии
Крёстный отец Кремля Борис Березовский,
или история разграбления России
Джиму Майклсу — за то, что сделал из меня журналиста
Журналу «Форбс» — за несгибаемость
Музе — за поддержку
Среди моих источников — бывшие члены Службы безопасности Президента (СБП). В 1996 году эта структура была распущена, но до того времени была одной из наиболее могущественных в стране. В ней работало около 500 специалистов — от спецназовцев до разведчиков-аналитиков, оснащенных по последнему слову разведтехники. Задача СБП заключалась не только в охране Ельцина, но и в расследовании обвинений в коррупции или шпионаже в коридорах власти.
В эпоху Ельцина стала частым явлением утечка информации из правоохранительных структур. Четкой политики по поводу того, какую информацию можно предать гласности, не было. Решение поделиться со мной теми или иными документами (видеозаписями, аудиокассетами, распечатками и так далее) многие лица принимали сами. В большинстве случаев эти люди руководствовались тем, что российская правовая система не способна обуздать преступников. Им казалось: раз судебная машина не работает — эпидемии преступности может противостоять гласность.
Многие из тех, кто согласился говорить со мной о событиях, описанных в этой книге, поставили одно условие: я не должен их называть. Тогда их информация использовалась только как второстепенная. Если я и говорю о событиях на основе этих анонимных источников, это значит, что у меня есть подтверждение из источников официальных. В тех редких случаях, когда аноним был единственным источником, приходилось цитировать и его. Наиболее важным из этой серии был «источник РУОПа». Этот человек — в прошлом высокопоставленный сотрудник московского РУОПа (управление по борьбе с организованной преступностью). Я не сомневаюсь в достоверности его информации, потому что занимаемая им должность позволяла ему знать то, о чем он говорит. Более того, я знаком с этим человеком с 1993 года, и все это время он поставлял мне информацию, которая подтверждалась дальнейшими событиями. Например, если он говорил, что тот-то и тот-то — главари преступных группировок, впоследствии это оказывалось правдой, потому что эти люди становились участниками бандитских разборок либо их арестовывали и приговаривали к заключению западные правоохранительные органы.
Я старался не полагаться на газетные материалы, не брать их за основу для моего повествования. Если я и ссылаюсь на газеты, то только потому, что они вели ежедневную летопись событий или печатали интервью с кем-то из моих героев. В большинстве случаев, когда я решал воспользоваться интервью, взятым другим журналистом, последний не давал мне магнитофонную запись разговора со своим собеседником. Так или иначе, я считаю, что эти опубликованные интервью верны: во-первых, они напечатаны в газетах с солидной репутацией, во-вторых, герои интервью не раз давали этой же газете другое интервью несколько лет спустя. Другими словами, я предполагаю, что, если слова человека в газете исказили, он в эту газету с новой публикацией не придет.
Наиболее достоверные источники книги — ее герои. Я кропотливо работал над документальной и устной историей эры Ельцина, но, вне всякого сомнения, многое осталось вне поля моего зрения. Наверняка появятся книги, в которых жизни моих героев будут раскрыты более подробно. Но у меня была возможность общаться с этими людьми в начале 90-х годов, в их «век невинности», когда они делились со мной откровенно — часто хвалясь своими преступными подвигами, — и столь же откровенно лгали.
В феврале 1997 года на журнал «Форбс» подал в суд Борис Березовский. Этот человек появился внезапно, став богатейшим бизнесменом и одним из самых могущественных людей России. В декабре 1996 года я написал о Березовском статью «Крестный отец Кремля?». Он нанял английских адвокатов и подал в Лондонский Высокий суд правосудия за клевету. На момент публикации этой книги дело не прекращено. «Форбс» не испугался перспективы суда и продолжал печатать мои статьи о Березовском.
Я заметил, что его тень падает на многие важные события, потрясавшие Россию в прошедшем десятилетии. Я начал прослушивать записи своих бесед со всевозможными расхитителями в эпоху новой России, чьи карьеры пересекались с Березовским: товарно-сырьевые магнаты, ненадолго захватившие российскую экономику; директора заводов, получившие в наследство промышленные империи; молодые банкиры, жесткие и беспринципные, сколотившие состояния на политических связях. Все эти люди были наверху, когда о Березовском еще никто не слышал. Они были в свете юпитеров, а Березовский ждал своего часа за кулисами.
Многие магнаты российского бизнеса унаследовали свое богатство от старого Советского Союза, стали уполномоченными миллионерами, но Березовский построил свою империю сам, с нуля. Свой вклад в распад России в начале 90-х вносили многие, но Березовский воплощал дух эпохи. Никому больше не удавалось так тонко улавливать быстро меняющиеся обстоятельства; стоило России на своем мучительном пути к рыночной экономике сделать новый поворот, Березовский был тут как тут и изобретал новые способы наживы. А войдя в политику, он обогнал всех и здесь. Приватизировав огромные просторы российской промышленности, Березовский приватизировал само государство.
Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну — одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента.
Когда Михаил Горбачев начал перестройку и когда Борис Ельцин стал первым демократическим президентом России, я ожидал, что Россию охватит тот же всплеск энергии, который испытал Китай во времена реформ Дэн Сяопина. Я ожидал экономического подъема, какой последовал за деколлективизацией сельского хозяйства, проведенной Петром Столыпиным почти век назад. Но вскоре я понял — все в России рушится. Правительство Ельцина отпустило цены, и вслед за гиперинфляцией в мгновение ока обеднело большинство населения страны. Появился свободный рынок, но экономика не стала работать эффективнее, наоборот, началось неумолимое сползание в пропасть. В результате приватизации обогатилась лишь небольшая группа «своих». Страну разграбили и развалили новые собственники.
Как могло случиться такое? Все указывает на российскую организованную преступность. Я писал статьи о гротескном образе жизни и жутких злодействах новых бандитов. Занимаясь российской мафией, я не раз получал совет: хотите писать о российской организованной преступности, не уделяйте много внимания живописным королям мафии, сосредоточьтесь на правительстве. Россия — это бандитское государство, говорили мне, ее политическая система — не что иное, как власть организованной преступности.
ФБР дает следующее определение организованной преступности: «Преступный сговор на постоянной основе, который питается страхом и коррупцией, а мотивировкой является жадность». В определении есть и такой абзац: «Они совершают или угрожают совершить акты насилия или запугивания; их действия методичны, последовательны, отличаются дисциплиной и секретностью; они изолируют своих руководителей от прямого участия в незаконных действиях с помощью бюрократических прослоек; они пытаются оказать воздействие на правительство, политику и торговлю посредством коррупции, подкупа и законных средств; их главная цель — экономическая нажива, не только за счет очевидно незаконных предприятий… но и путем отмывания нечестных денег и инвестирования в законный бизнес».
Написать внятную историю преступных деяний в эпоху Ельцина — задача не из легких. Почти ни одно громкое убийство не было раскрыто. Трудно выявить даже преступное прошлое многих персонажей — проблема, с которой столкнулись правоохранительные органы, заключалась в том, что некоторым бывшим уголовникам с хорошими связями удавалось похитить свои досье, уничтожив следы своих преступлений. Российский уголовный кодекс содержал много двусмысленностей и дыр. Многие финансовые операции, которые на Западе расценили бы как преступные (некоторые типы взяток, мошенничество, казнокрадство, вымогательство), в России зачастую преступлением не являются.
Пол хлебников история разграбления россии
Среди моих источников — бывшие члены Службы безопасности Президента (СБП). В 1996 году эта структура была распущена, но до того времени была одной из наиболее могущественных в стране. В ней работало около 500 специалистов — от спецназовцев до разведчиков-аналитиков, оснащенных по последнему слову разведтехники. Задача СБП заключалась не только в охране Ельцина, но и в расследовании обвинений в коррупции или шпионаже в коридорах власти.
В эпоху Ельцина стала частым явлением утечка информации из правоохранительных структур. Четкой политики по поводу того, какую информацию можно предать гласности, не было. Решение поделиться со мной теми или иными документами (видеозаписями, аудиокассетами, распечатками и так далее) многие лица принимали сами. В большинстве случаев эти люди руководствовались тем, что российская правовая система не способна обуздать преступников. Им казалось: раз судебная машина не работает — эпидемии преступности может противостоять гласность.
Многие из тех, кто согласился говорить со мной о событиях, описанных в этой книге, поставили одно условие: я не должен их называть. Тогда их информация использовалась только как второстепенная. Если я и говорю о событиях на основе этих анонимных источников, это значит, что у меня есть подтверждение из источников официальных. В тех редких случаях, когда аноним был единственным источником, приходилось цитировать и его. Наиболее важным из этой серии был «источник РУОПа». Этот человек — в прошлом высокопоставленный сотрудник московского РУОПа (управление по борьбе с организованной преступностью). Я не сомневаюсь в достоверности его информации, потому что занимаемая им должность позволяла ему знать то, о чем он говорит. Более того, я знаком с этим человеком с 1993 года, и все это время он поставлял мне информацию, которая подтверждалась дальнейшими событиями. Например, если он говорил, что тот-то и тот-то — главари преступных группировок, впоследствии это оказывалось правдой, потому что эти люди становились участниками бандитских разборок либо их арестовывали и приговаривали к заключению западные правоохранительные органы.
Я старался не полагаться на газетные материалы, не брать их за основу для моего повествования. Если я и ссылаюсь на газеты, то только потому, что они вели ежедневную летопись событий или печатали интервью с кем-то из моих героев. В большинстве случаев, когда я решал воспользоваться интервью, взятым другим журналистом, последний не давал мне магнитофонную запись разговора со своим собеседником. Так или иначе, я считаю, что эти опубликованные интервью верны: во-первых, они напечатаны в газетах с солидной репутацией, во-вторых, герои интервью не раз давали этой же газете другое интервью несколько лет спустя. Другими словами, я предполагаю, что, если слова человека в газете исказили, он в эту газету с новой публикацией не придет.
Наиболее достоверные источники книги — ее герои. Я кропотливо работал над документальной и устной историей эры Ельцина, но, вне всякого сомнения, многое осталось вне поля моего зрения. Наверняка появятся книги, в которых жизни моих героев будут раскрыты более подробно. Но у меня была возможность общаться с этими людьми в начале 90-х годов, в их «век невинности», когда они делились со мной откровенно — часто хвалясь своими преступными подвигами, — и столь же откровенно лгали.
В феврале 1997 года на журнал «Форбс» подал в суд Борис Березовский. Этот человек появился внезапно, став богатейшим бизнесменом и одним из самых могущественных людей России. В декабре 1996 года я написал о Березовском статью «Крестный отец Кремля?». Он нанял английских адвокатов и подал в Лондонский Высокий суд правосудия за клевету. На момент публикации этой книги дело не прекращено. «Форбс» не испугался перспективы суда и продолжал печатать мои статьи о Березовском.
Я заметил, что его тень падает на многие важные события, потрясавшие Россию в прошедшем десятилетии. Я начал прослушивать записи своих бесед со всевозможными расхитителями в эпоху новой России, чьи карьеры пересекались с Березовским: товарно-сырьевые магнаты, ненадолго захватившие российскую экономику; директора заводов, получившие в наследство промышленные империи; молодые банкиры, жесткие и беспринципные, сколотившие состояния на политических связях. Все эти люди были наверху, когда о Березовском еще никто не слышал. Они были в свете юпитеров, а Березовский ждал своего часа за кулисами.
Многие магнаты российского бизнеса унаследовали свое богатство от старого Советского Союза, стали уполномоченными миллионерами, но Березовский построил свою империю сам, с нуля. Свой вклад в распад России в начале 90-х вносили многие, но Березовский воплощал дух эпохи. Никому больше не удавалось так тонко улавливать быстро меняющиеся обстоятельства; стоило России на своем мучительном пути к рыночной экономике сделать новый поворот, Березовский был тут как тут и изобретал новые способы наживы. А войдя в политику, он обогнал всех и здесь. Приватизировав огромные просторы российской промышленности, Березовский приватизировал само государство.
Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну — одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента.
Когда Михаил Горбачев начал перестройку и когда Борис Ельцин стал первым демократическим президентом России, я ожидал, что Россию охватит тот же всплеск энергии, который испытал Китай во времена реформ Дэн Сяопина. Я ожидал экономического подъема, какой последовал за деколлективизацией сельского хозяйства, проведенной Петром Столыпиным почти век назад. Но вскоре я понял — все в России рушится. Правительство Ельцина отпустило цены, и вслед за гиперинфляцией в мгновение ока обеднело большинство населения страны. Появился свободный рынок, но экономика не стала работать эффективнее, наоборот, началось неумолимое сползание в пропасть. В результате приватизации обогатилась лишь небольшая группа «своих». Страну разграбили и развалили новые собственники.
Как могло случиться такое? Все указывает на российскую организованную преступность. Я писал статьи о гротескном образе жизни и жутких злодействах новых бандитов. Занимаясь российской мафией, я не раз получал совет: хотите писать о российской организованной преступности, не уделяйте много внимания живописным королям мафии, сосредоточьтесь на правительстве. Россия — это бандитское государство, говорили мне, ее политическая система — не что иное, как власть организованной преступности.
ФБР дает следующее определение организованной преступности: «Преступный сговор на постоянной основе, который питается страхом и коррупцией, а мотивировкой является жадность». В определении есть и такой абзац: «Они совершают или угрожают совершить акты насилия или запугивания; их действия методичны, последовательны, отличаются дисциплиной и секретностью; они изолируют своих руководителей от прямого участия в незаконных действиях с помощью бюрократических прослоек; они пытаются оказать воздействие на правительство, политику и торговлю посредством коррупции, подкупа и законных средств; их главная цель — экономическая нажива, не только за счет очевидно незаконных предприятий… но и путем отмывания нечестных денег и инвестирования в законный бизнес».
Пол хлебников история разграбления россии
Летопись узаконенного
беззакония
Павел Хлебников. Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. — М.: Детектив-Пресс, 2001. — 10 000 экз.
При выходе в свет книга Павла Хлебникова “Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России” не вызвала большого ажиотажа и шума, ее не называют сенсационной, скандальной, как это произошло, например, с коржаковской “От рассвета до заката” или немцовской “Провинциал в Кремле”.
И действительно, никаких особенных тайн в книге американского (русского по происхождению) экономиста и журналиста Павла (Пола) Хлебникова читатель не найдет. Книга интересна другим. В ней собраны воедино известные из средств массовой информации практически каждому россиянину факты экономической и политической жизни нашей страны в последнем десятилетии.
Кстати, “Крестный отец Кремля…” написана в первую очередь не для российских читателей (перевод с английского), и потому на страницах — подробные объяснения, что такое “АвтоВАЗ”, где находится город Норильск, есть проникновенные портреты москвичей, торгующих зимой 1992-го вблизи ГУМа старыми ботинками, хрустальными фужерами, редкими книгами. Но, думаю, и нам полезно вспомнить об этом.
На первый взгляд кажется, что книга посвящена деятельности бизнесмена и политика Бориса Березовского (его фамилия в заглавии, его смеющееся лицо на обложке), но Березовский в ней — лишь один из персонажей. В центре же — история переходного периода, первая (скорее всего, первая) стадия развития капитализма в России после окончания эпохи социализма.
Чуть ли не бесспорным стало утверждение, что история не может быть отображена объективно. Каждый видит событие по-своему, каждый может показать его в нужном ему ракурсе. Думаю, факты, приведенные Хлебниковым, у многих вызовут или уже вызвали неудовольствие, многим захочется поспорить с автором, но он старался приводить те факты, что уже сообщали нам лаконично-торопливые голоса теле- и радиоведущих, о которых рассуждали аналитики, — тайны, уже раскрытые журналистами или отправленными в отставку политиками. Но дело в том, что большинство из нас, послушав, почитав, повозмущавшись и понегодовав, возвращались к повседневным делам, тушили в себе возмущение, старались забыть.
Разгосударствление, ваучеры, финансовые пирамиды, афера с созданием “народного автомобиля”, залоговые аукционы, предвыборная кампания 1996 года, похищение людей в Чечне, дефолт 1998-го… Хлебников достаточно логично и доходчиво объясняет, кому были нужны эти процессы, какую выгоду определенный круг лиц из них извлек.
До сих пор в народе сохраняется шаблонный образ “ нового русского ”. Крепко сбитый, с короткой стрижкой, полуграмотный и наглый парнище, бешено носящийся по улицам на джипе или “Мерседесе”. Но образ этот скорее для анекдотов и фильмов-боевиков. На самом деле большинство новых русских в советское время получили блестящее образование, были комсомольскими или капээсэсовскими вожаками, имели хорошие связи в высоких сферах, и, когда пришла “свобода”, они просто захватили государственные предприятия, поделили деньги Центрального банка, создав свои банки, в основном с целью перекачки валюты за рубеж.
Хлебников не раз повторяет, что главная ошибка (он придерживается определения “ошибка”, хотя в подтексте читается слово покрепче) “молодых реформаторов” в начале 90-х была в том, что они практически даром передали в частные руки государственную собственность. Да вот, например, признание бывшего министра внешней торговли Олега Давыдова: “Мы совершили ошибку, приватизировав самые доходные отрасли, за счет которых правительство могло худо-бедно пополнять бюджет. Банки забрали прибыли у государства, у тех слоев населения, которым зарплату не платили. Трагедия сегодняшнего дня в том, что, если бы это были государственные предприятия, они приносили бы доходы, платили бы налоги, платили бы зарплату своим рабочим, они вносили в обновление капитала своего*. Предприятие бы жило. Но пришли вот эти “собственники”, и что произошло? Прибыли нет. Налогов нет. Оборудование изнашивается. А деньги уплывают за рубеж”.
Борис Березовский оказался в поколении новых русских самым ловким и хитроумным. Он начал свой бизнес практически с нуля — договорился с руководством “АвтоВАЗа” о поставке программного оборудования (это была его специализация по месту работы в Академии наук), что, естественно, повысило бы производительность труда; но вскоре программное оборудование отошло на второй план, так как Березовский занялся простой перепродажей автомобилей. Таких дилеров были сотни, но единицам удалось прибрать к рукам предприятия. Березовский не стал владельцем “АвтоВАЗа” лишь потому, что нашел более денежные жилы — “Аэрофлот”, телевидение, нефть, алюминий. Да и “АвтоВАЗ” в течение нескольких лет был вынужден работать на него. Кажется, ни сам автор книги, ни директор “АвтоВАЗа” до конца не смогли разобраться, почему завод, по имеющимся сведениям, продавал дилерам вроде Березовского машину за 3500 долларов, хотя ее себестоимость была 4700, а дилеры перепродавали “Жигули” уже за 7000, и их торговый навар, таким образом, составлял 100 процентов. Плюс к тому им удавалось отхватывать часть дотаций, которые государство давало заводу, чтобы тот не обанкротился.
Скорее всего документы, проливающие свет на эти махинации, имелись, но они сгорели вместе со зданием самарской милиции в феврале 1999 года. Пожар распространился настолько быстро, что шестьдесят человек не успели спастись и погибли.
Хлебников показывает ряд подобных запутанных случаев. Например, когда на ОРТ возникли разногласия по поводу продажи рекламного времени, генеральный директор телекомпании Владислав Листьев объявил, что прерывает монополию Сергея Лисовского (главы “Реклама-холдинга”) и основного акционера ОРТ Березовского на рекламу и вводит временный мораторий на все виды рекламы, пока телеканал не разработает новые “этические нормы”. Это заявление было сделано 20 февраля 1995 года, а 1 марта Листьева убили. И еще: похищение людей в Чечне бурно расцвело как раз в тот период, когда Борис Березовский занимал пост заместителя секретаря Совета безопасности (ноябрь 1996 — ноябрь 1997). Чаще всего в официальных новостях сообщалось об освобождении заложников крайне скупо: “В ходе проведенной спецоперации…”, и ни разу о том, были ли задержаны или убиты похитители. При этом утверждалось, что выкуп за заложников выплачен не был, но “независимые журналисты” в ходе своих расследований выходили на огромные суммы, которые шли из государственной казны. Березовский принимал участие во многих освобождениях, лично передавая террористам деньги. Или еще пример: весной 1997 года Анатолий Чубайс, став первым заместителем премьер-министра, решил сменить тактику развития капитализма и заявил: “Россия сегодня находится на исторической развилке между двумя вариантами капитализма. Один вариант — это олигархический капитализм латиноамериканского типа, в котором действуют рыночные механизмы, в котором свободное ценообразование, в котором частная собственность, но в котором все базовые решения государства находятся под сильным влиянием крупных финансовых и промышленных групп. Вторую модель можно охарактеризовать как народный капитализм. Экономические правила в такой системе абсолютно одинаковы для любого участника, независимо от размера его капитала. Это также означает, что антимонопольная политика государства применима ко всем, включая крупнейшие финансовые группы. Это означает, что государство отделено от бизнеса, а бизнес играет по правилам, установленным государством”.
За этим заявлением последовали и реальные действия, нанесшие урон многим крупным бизнесменам, в том числе и Березовскому. Он начал борьбу с Чубайсом и в итоге был уволен из Совета безопасности, а вскоре после этого газеты сообщили: Чубайс и еще ряд членов правительства получили взятки по 90 000 долларов каждый, замаскированные под аванс за будущую книгу. Вскоре первый заместитель премьер-министра был отправлен в очередную отставку.
Приводя подобные параллели, автор “Крестного отца Кремля…” во многих случаях, особенно когда это касается убийств или покушений на конкурентов Березовского, пытается найти ему оправдание. Да, убийство того или иного предпринимателя или чиновника было выгодно Борису Абрамовичу; но, с другой стороны, его могли совершить и другие противники олигарха, чтобы подозрения пали на него. Но так или иначе, Березовский выходил победителем из всех баталий.
Хотя Павел Хлебников и постарался доходчиво объяснить, как строилась приватизация, каким образом отмывались деньги, что такое залоговый аукцион и т.п., но, думаю, большинству читателей все равно мало что стало понятно. Это проблема многих специалистов в определенной области знания (автор, напомню, экономист): то, что им кажется элементарным, для обыкновенного человека — темный лес. Одно все-таки показано яснее ясного: чтобы стать бизнесменом — нужно иметь связи с государственными чиновниками; чтобы стать крупным бизнесменом — нужны свои люди в правительстве, а еще лучше — в ближайшем окружении президента.
Да, книга Хлебникова не сенсационна, она не открывает ранее не известных фактов, в ней просто в хронологическом порядке представлены события 90-х годов. События политические, экономические, общественные, и легко проследить, насколько они связаны, как они определяют и жизнь простых людей, и действия ловких предпринимателей.
Мы живем во времена шквала информации, нас в прямом смысле слова оглушили скандалами, слухами. Естественно, вырабатывается некий иммунитет. Вроде бы слышим, принимаем к сведению — но тут же выбрасываем из головы. Если все запоминать, эмоционально реагировать, задумываться — не выдержит ни голова, ни сердце. И потому, несмотря на сотни средств массовой информации, наше время может оказаться в будущем “белым пятном” истории. Или — в лучшем случае — горой разнообразных необработанных фактов и документов.
Конечно, трудно писать историю своего времени, да это удачно сделать никому и не удавалось. Карамзин, Соловьев, Ключевский начинали с древнейших времен и добирались до XVII–XVIII веков. И дело даже не в том, что они физически не успевали написать о своем времени, — просто, наверное, боялись взять на себя эту ответственность.
Но есть такой жанр как летопись, и он часто является источником для создания капитального исторического труда. Летопись в последние годы возрождается. Вспомнить хотя бы, насколько популярна телепрограмма “Намедни”; недавно изданы три тома “Российских заметок” Михаила Геллера, охватывающих события, происходившие в СССР—России с 1969 по 1996 год. И книга Павла Хлебникова тоже в некоторой степени летопись. Во всяком случае, для тех, кто хочет вспомнить услышанное краем уха, мельком увиденное на экране телевизора, между делом прочитанное в газете, книга эта полезна.
События последних двух лет, уверен, дали Павлу Хлебникову новые материалы для продолжения своей летописи.