мазм призрак оперы персонажи
Детектив
«Тогда возможно. Вы знаете Призрака оперы?»
— Детектив пытается уговорить Хатима пустить его в дом.
Детектив
Биография
Возраст
Статус
Профессия
Информация
Появление
Управляем(а)
Детектив (англ. Detective) — безымянный мужчина, работающий частным детективом и ведущий расследование смерти Жозефа Бюке по просьбе его дочери, Эллен Бюке из игры «MazM: The Phantom of the Opera».
На протяжении игры он ходит и опрашивает работников и людей, как-либо связанных с событиями, произошедшими 30 лет назад в оперном театре.
Содержание
Описание
Внешний вид
Стройный мужчина, носящий немного поношенное тёмно-фиолетовое пальто, белую рубашку, фиолетовый шарф и чёрные перчатки. На голове носит белый заштопанный цилиндр с фиолетовой ленточкой.
Лицо андрогинное, овальное. Глаза светло-серые, почти белые. В правом глазу носит монокль. Волосы длинные и белые.
Личность
Мало что известно о личности детектива, поскольку на протяжении игры он практически никак не демонстрирует свой нрав. Однако как видно из момента встречи с Хатимом, детектив может быть довольно настойчивым, если возникают какие-либо помехи на пути к цели.
Появления
MazM: The Phantom of the Opera
Глава 1: Увертюра — Явление Призрака
Глава 2: Фантазия — Встреча с Призраком
К сожалению, детектив забывает спросить у баронессы, где находится кабинет директоров и поэтому задаёт этот вопрос первому встречному посыльному, который ради шутки говорит ему, что ему нужно подняться по лестнице и свернуть налево, чтобы попасть в офис. Но на самом деле эта дорога ведёт к коридору к ложам. Детектив переспрашивает о местонахождении офиса капельдинёра, и она направляет его вниз по лестнице.
Придя в кабинет, детектив врёт Моншармену, что читал его книгу, но обман раскрывается и ему приходится сказать настоящую причину свого визита. Моншармена приводит в ярость упоминание слов «Призрак оперы» и он начинает звать охрану, чтобы выпроводить гостя. К счастью, детектив быстро вспоминает имя баронессы и говорит, что она послала его сюда и ей подобное обращение с детективом не понравится. Эта пугает Моншармена, и он решает всё-таки рассказать всё, что знает.
Глава 3: Ноктюрн — Ярость Призрака
В эпизоде « По следу » во время долгого рассказа Моншармена детектив задремал. Проснувшись, он отметил, что Моншармен слишком много заострял внимание не на Призраке, а на критике общества. Моншармен с недовольством отказывается рассказывать больше о Призраке, и просит детектива покинуть его офис. Однако Моншармен говорит ему, что один человек — «перс», прежде часто посещавший театр и ныне проживающий на улице Риволи, знает о Призраке гораздо больше него. Детектив благодарит его и отправляется туда.
Долго ища дом того самого «перса», детективу всё же удаётся разыскать его. Однако он был не настроен на общение, и поэтому не пускал детектива даже за порог. Но когда тот упомянул «Призрака оперы», перс вдруг решил пустить его в дом. Он представился Хатимом и предложил гостю чай. Сидя на стуле, детектив обнаружил на стене приклеенные газеты с новостями, связанными с происшествиями в оперном театре. Когда вернулся Хатим, он взял с детектива слово, что тот никому никогда не расскажет всё это, о чём он поведает. После этого Хатим начал рассказывать свою историю.
Глава 4: Каприччио — Битва с Призраком
В эпизоде « Рассказ Хатима » Хатим заканчивает свой рассказ поздно вечером. Детектив остаётся у него на ночь, и на следующее утро отправляется с ним в оперный театр, чтобы дорассказать историю и увидеть воочию места некоторых событий.
На улице перед театром Хатим отдаёт детективу записку от Кристины Даэ, содержание которой он попросил никому не разглашать. После недолгого разговора они входят в театр. По пути они встречают баронессу. Детектив узнаёт, что они были прежде знакомы, он спрашивает у Хатима работал ли он с ней вместе, но тот отнекивается, говоря что сейчас не время для мелкой болтовни. Вместо этого он предлагает спуститься в подвал, в который можно попасть через гримёрную.
Но к сожалению, на их пути встаёт охранник, который охраняет перегороженный коридор. Хатим предлагает детективу отправиться в кабинет директоров и раздобыть там универсальный ключ, способный открыть любой замок в театре. В это же время он врёт охраннику, что подозрительная личность ошивается вокруг театра, тем самым спровадив его.
Детектив приходит в кабинет к недовольному его визиту Моншармену и просит у него универсальный ключ, чтобы открыть гримёрную, вновь слегка пригрозив баронессой. Моншармен с явной раздражённостью отдаёт ему ключ на время и говорит, что если он не вёрнет его, то он подаст на него в суд. Он хотел было попросить его написать свой адрес и имя, но детектива уже и след простыл.
Детектив и Хатим вновь встречаются с баронессой на лестнице. Детектив ей почти проговаривается, что Хатим очень тесно связан с инцидентами связанными с Призраком оперы, вызвав резкую реакцию у Хатима и ужас у баронессы. Детектив становится свидетелем выяснения отношений между ними. В конце концов баронесса уходит и желает детективу помочь обрести покой праху Жозефа Бюке.
После этого детектив начинает подозревать, что Хатим что-то скрывает от него. Он отрицает это, и начинает рассказывать продолжение своей истории, в которой подробно опишет причину таких взаимоотношений с баронессой и о многом другом.
Глава 5: Реквием — Память о Призраке
В данный момент этот раздел пуст. Вы можете помочь MazM вики, добавив информацию сюда.
В данный момент этот раздел пуст. Вы можете помочь MazM вики, добавив информацию сюда.
Примечания/Персонажи
| Название | Текст | Эпизод | Где и как получить |
|---|---|---|---|
| «Семья де Шаньи» | (Информация о вымышленной семье.) |
На 1880 год семья де Шаньи являлось одной из самых влиятельных семей во Франции. Знамениты они были тем, что произвели на свет вереницу влиятельных и известных адмиралов. Первородным сыновьям Шаньи доставались власть и привилегии, младшие же, похоже, с ума сходили по морю.
Так же эта семья была известна своим распутным поведением, но я не буду об этом тут распаляться. Возможно, что-то и правда передаётся по наследству.
В данный момент главой семейства является граф Филипп де Шаньи. Он намного старше своих сестёр и брата: на 10 и на 20 лет соответственно. Скорее всего, граф был не очень сильно рад тому, что с малых ногтей стал выполнять роль отца семейства, но он хотя бы не заставлял своего брата силой поступать в морскую академию. Когда его сёстры вышли замуж, они не только получили богатое приданное. Филипп ещё и построил каждой по вилле.
К тому же, у всех членов семьи де Шаньи есть одна, так сказать. заметная «черта», которую просто невозможно не заметить.
« Новая Маргарита »
Отец Кристины Даэ был родом из Швеции. после смерти жены он продал всё что у него было, оставив себе только скрипку. Они с шестилетней Кристиной уехали из родного города и путешествовали по южным регионам Швеции: он играл на скрипке, а девочка пела. Но как-то не задалось. Однако в 1869 году, Даэ знакомится с профессором Валериусом и его женой, которые видят и в отце, и в ребёнке музыкальный талант. После этого оба Даэ живут в Париже с Валериусами, а те удочеряют Кристину.
Никто не знает, как по-настоящему зовут Кристину Даэ, она никому об этом не рассказывает.
Мсье Даэ умер в 1877 году от тоски по родине. Да упокоит Бог его душу.
« Рассказ о Призраке »
Когда ещё мальчишкой Жозеф Бюке впервые попал в театр, он твёрдо решил, что будет заниматься постройкой сцен, на которых засверкают таланты.
Хоть Бюке и закончил одну из знаменитых художественных школ, он решил начать с самых низов, и пришёл в Парижскую оперу работником сцены в 1871 году. Со временем художественный вкус Бюке оценили, повысив до помощника режиссёра в 1877 году. Жозеф Бюке умер молодым в 43 года в июне 1880 года. Да упокоит Господь его душу.
Коллеги в театре отзывались о нём как о серьёзном, но добром человеке, который любил свою семью больше всего на свете.
« Пророчество »
До того, как стать директором Оперного театра, Арман Моншармен был управляющим нескольких предприятий. Он также вёл бизнес-колонку в одном довольно известном еженедельнике с 1872 по 1878 год.
Его статьи всегда очень легко читались, в них не было воды, они отличались ровностью слога, а некоторые пассажи доводили читателей до слёз. ну, по крайней мере, Моншармен попросил меня так написать. Сказано — сделано. Вот. Все счастливы? Конечно, я не могу утверждать, что всё написанное мной — правда. Мне что, его статьи читать, что ли? Ха-ха! Забавный факт: всей своей разносторонней развитости, Моншармен ни черта не смыслил в музыке. Это не раз выходило ему боком. В одном из своих очерков он написал, что Вольфганг Амадей Моцарт был известным австрийским полководцем. Ха, вот это поворот. Моцарт что, разгонял врагов своей «волшебной флейтой»? Но опять же, нравилась бы мне музыка, будь у меня друг-композитор, который меня 20 лет кряду на свои концерты таскал.
Стоит заметить, что второй директор оперы, Фирмен Ришар — профессиональный музыкант. Теперь-то я понимаю, почему они управляют Оперой вместе!
« Прощальное торжество »
В девичестве баронессу Кастелло-Барбезак звали Мег Жири. Говорят, в молодости она была одной из ведущих танцовщиц в оперном театре. Но при этом она так плохо танцевала, что многие не могли понять, зачем её вообще там держат. Баронесса не сильно расстраивалась по этому поводу, но сердилась на свою матушку за то, что та заставляла её танцевать.
Однако она не зря танцевала в труппе: получив титул баронессы, Мег покровительствовала танцовщицам Оперного театра. Она так активно старается улучшить рабочие условия танцовщиц, что многие шутливо называют её «настоящей директрисой оперного театра». Её муж, барон Кастелло-Барбезак, старается всячески поддерживать жену в её начинаниях.
« В поиске следов »
Сара Жири была важным человеком в Парижской опере. Её обычно называли «главной по опере» и любили за смелость и тёплое ко всем отношение. Самой мадам Жири нравилось это прозвище.
После того как её муж был убит правительственными войсками во время Кровавой недели, она полностью посвятила себя дочери, Мег. Так сильно посвятила, что не давала ей спуска. Многие не понимали, что Мег Жири делает на сцене, ведь танцевала она, мягко говоря, так себе. Но, скорее всего, об этом позаботилась лично мадам Жири. Постойте, но ведь так дела не делаются! Разве это не противозаконно?
В любом случае, никто не был против того, что Мег стала примой. Вот так сильно все любили мадам Жири.
« Тайна ложи номер пять »
Карлотта Алонсо была одной из самых выдающихся и влиятельных певиц-сопрано своего времени. Она была родом из большой семьи рома, проживающих в Севилье, седьмым по счёту ребёнком. Ещё в раннем детстве она решила, что не хочет вести образ жизни, свойственный рома. В 12 лет она приехала в Париж, совсем не представляя, что делать, и, к своему счастью, встретила влиятельного спонсора во время уличных выступлений. Затем она получила полное музыкальное образование и начала свою карьеру в Парижской национальной опере. Во время работы хористкой она начала глубже осваивать актёрское мастерство, пытаясь лучше понять осмыслить партии, выпадавшие на её долю. И вскоре она стала новой восходящей звездой Национальной оперы.
Карлотта обладала сильным, производящим глубокое впечатление голосом, который можно охарактеризовать как колоратурное сопрано. При этом все критики отмечали, что её настоящей сильной стороной была многоплановость — возможность сыграть и спеть почти любую выданную ей роль. Именно из-за этого за всю свою карьеру она так и не закрепила за собой какое-то определённое амплуа, — любая партия в её исполнении заслуживала отдельной похвалы.
Карлотта Алонсо также «славилась» своим крутым нравом. То она сделает крупное пожертвование, то съездит в глаз неугодному зрителю. Из-за этого она не задерживалась ни на одном месте работы подолгу.
выйдя на пенсию, она посвятила себя обучению нового поколения испанских певиц и была знаменита своими жёсткими требованиями. А порой выступала «анонимным» спонсором маленьких ромн и рома.
« Ангел музыки »
Фирмен Ришар был композитором и дирижёром, который хотел, чтобы его называли «Французский Рихард Вангер». Дело даже не в том, что они были очень похожи в музыкальном плане, а в том, что их обоих звали «Рихард». В своих работах он подчёркивал величие симфонии. Критики хвалили его и писали, что он пытался изобрести симфонию заново, привнеся в неё при этом классические ноты романтизма. Фирмену Ришару очень нравились все эти отзывы. Но разве романтизм уже не вышел из моды к 1880 годам? ох уж эти критики.
ришар обожал основывать свои произведения на греческой мифологии. Его самыми известными произведениями были оперетта «Смерть Геракла» и труд всей его жизни «Тесей и Ариадна».
Ришар очень хотел лично встретиться с Вангером и даже в шутку называл его «немецким Ришаром», но, к сожалению, умер, так и не осуществив своей заветной мечты. Да упокоится он с миром. Я не знаю подробностей, однако Ришар заявлял, что сама судьба мешала их встрече каждый раз, когда казалось, их пути вот-вот пересекутся.
Ришар был творцом, до управления оперой ему не было дела. Он стал вторым директором лишь потому, что был уверен: его хороший друг Арман Моншармен займётся рутиной вместо него. А сам он только и делал, что работал над своими произведениями. Однажды Моншармен показал мне страницу из своей будущей книги «Мемуары директора», где он в деталях описывал то, как Ришар творил в рабочее время и как это его выводило из себя. Ох, и тяжёлые это были времена.
« Первая зарплата и забастовка »
Мать Кристины Даэ, Фрейя, была родом из Швеции и умерла молодой 1867 году, когда самой Кристине было всего 6 лет. Да упокоит Господь её душу. Кристина рассказывает о своей матери даже меньше, чем об отце, поэтому о Фрейе Даэ мало что известно. Может быть, она не рассказывает многого, потому что почти ничего и не помнит.
При этом имя матери Кристины известно нам лишь потому, что отец оставил маленькую приписку сзади портрета: «В память о Фрейе Даэ».
После её смерти мсье Даэ продал всё, чтобы уехать в город с дочуркой. Его прах покоится не на кладбище, а на опушке леса, у его старого домишка. Лишь деревянное надгробье установлено на могиле.
« Нисхождение »
Амир-Кабир, полное имя Мирза Таги-хан Амир-Незам — премьер-министр Ирана при Насреддин-шахе. Первым начал процесс модернизации Ирана, Амир-Кабир начал проводит реформы практически во всех общественных сферах, налогах и чиновьечем аппарате. Было сокращено зарубежное вмешательство во внутренние дела Ирина, но развивалась международная торговля. Однако большая часть чиновников и сам шах не соглашались со многими его инициативами. В 1852 году по приказу шаха его отправили в ссылку, а потом убили.
Так Персия лишилась одного из своих самых прогрессивных политиков. Дела у империи после этого стали только хуже, а все начатые реформы провалились. Так уж вышло, что впоследствии современные историки признали Амир-Кабира одним из самых прогрессивных и влиятельных покровителей Каджарской династии.
Им были крайне недовольны политики того времени, но обычные люди уважали его за рвение и желание сделать родную страну лучше.
« Рассказ о чудовище »
Малышка Жамм Луи была активисткой, которая боролась за права женщин в 19 веке. Её не упоминают в исторических трудах, как и многих других суфражисток.
Она начинала танцовщицей парижской Опере. Принимала участие в движении не только во Франции, но ещё и в Англии и Нидерландах, где активно поддерживала местных женщин в борьбе за свои права. Если верить словам её близкой подруги баронессы Кастелло-Барбезак, она всегда была там, где протест кричала громче всех и любила всех котиков мира. После того, как Жамм всерьёз занялась активистской деятельностью, они с баронессой ещё какое-то время переписывались, хоть это было и сложно из-за того, что Жамм постоянно меняла место жительства. Последнее послание от Жамм баронесса получила в 1894 году. В нём говорилось: «ШОКОЛАДНАЯ ОПАСНОСТЬ»!
Очень жаль, что информации о ней осталось так мало. Особенно, если брать во внимание тот год, когда женщинам во Франции наконец-то дали право голоса.
« Воссоединение »
Сорелли Дюпон была важной фигурой эпохи и повлияла на переход традиционного балета в его более современную итерацию. Она обычно танцевала соло и уделяла большое внимание важности языка тела во время танца, а именно драматизму действия и тому, как оно считывается публикой.
Хотя долго она не протанцевала. Она закончила свою карьеру танцовщицы после серьёзной травмы лодыжки. После лечения она решила стать хореографом, что принесло ей ещё большую славу. Она работала хореографом до тех пор, пока старая травма не дала о себе знать. Главной целью всей жизни Дюпон было привнести новые веяния в классический балет и сделать его более современным.
Она была лучшей подругой баронессы Кастелло-Барбезак, и они любили много говорить об искусстве. Обычно они встречались для этого в Опере. Баронесса рассказала мне, что в данный момент Дюпон уехала в Испанию, и я не смогу поговорить с ней лично. Какая досада.
Spring Thaw
Spring Thaw
Информация
Автор
Длина
Появление
Аудио
Spring Thaw (рус. Весенняя оттепель) — 3-ий саундтрек из игры «MazM: The Phantom of the Opera».
Содержание
Описание
Мелодия состоит из игры пианино в спокойном стиле, где-то в середине очень тихо звучит духовой инструмент.
Использование
MazM: The Phantom of the Opera
Является заглавной музыкальной темой локации «Подземное озеро».
Глава 1: Увертюра — Явление Призрака
Начало повествования
Играет, когда детектив заводит речь о Призраке.
Рассказ о Призраке
Глава 2: Фантазия — Встреча с Призраком
В поиске следов
Играет в начале эпизода.
Триггер
Прорыв
Играет при встрече Кристины с менеджерами театра. Закончит во время разговора Жамм и Каролюса Фонты.
Кристина пропала!
Играет, когда Рауль посещает маму Кристины.
Заключённый и победитель
Играет после встречи с Мелек Левни, а также когда Кристина возвращается в комнату Льюис-Филипп. Кроме этого, играет и до, и после ухода Кристины из катакомб театра.
Глава 3: Ноктюрн — Ярость Призрака
Тоскуя друг по другу
Играет, когда Мег Жири решит поговорить с Сорелли.
В ловушке
Воспроизводится во время рассказа Кристины о своей жизни, а также когда она приходит к Мелек.
Раскрытые тайны
Играет по приходу Рауля к маме Кристины.
Пиррова победа
Воспроизводится во время встречи Кристины и Эрика.
Тайная помолвка
Играет во время нахождения Раулем засохшие, растоптанные цветы, которые он подарил Кристине ранее.
Опасный план
Начинает воспроизведение, когда Кристина решает выйти из комнаты, в которой её держит Эрик.
Возвращение Кристины
Играет после прихода Кристины и Рауля в гримёрную, и так до конца эпизода.
Глава 4: Каприччио — Битва с Призраком
Рассказ о чудовище
Играет, когда Хатим рассказывает Раулю о прошлом Эрика.
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
— ♢ [Меняем характер вашего подопечного на 1 вопрос, при этом основывая это сюжетом, пусть даже он и может отходить от канона.]♢ —
Показать полностью.
— Эрик… Могу ли я рассказать Вам эту историю? — Кристина Даэ подняла на Эрика взгляд своих небесно-голубых глаз. В последнее время в них часто виднелась печаль, что иногда сменялась неподдельным ужасом. Мужчина про себя догадывался о причинах таких эмоций, но всякий раз отмахивался от этих догадок, словно от назойливого насекомого.
Он окинул светловолосую девушку оценивающим взглядом, после чего равнодушно пожал плечами:
Они сейчас находились в комнате в стиле Луи-Филиппа, что стала для несчастной оперной певицы самой настоящей тюрьмой. И кто бы мог подумать, что её личным тюремщиком станет тот, кому Кристина некогда беспрекословно доверяла; она даже представить себе не могла, что Эрик — он же Призрак Оперы, наводящий ужас на всех и вся — и Ангел Музыки это одно и то же лицо. А ведь когда-то Папаша Даэ обещал своей дочурке, что когда он отправится на небеса, то обязательно пошлёт ей Ангела, чтобы хоть как-то сгладить горечь её потери. И Ангел пришёл… Вот только Кристина теперь не знает, следует ли ей благодарить своего почившего отца за выполненное обещание, или же проклинать. И сейчас девушка собирается рассказать историю об Ангеле Музыки тому, кто долгое время им притворялся… какая горькая ирония. Вот уж действительно, Госпожа Судьба очень любит шутить над бедными смертными.
Всё ещё чувствуя на себе тяжёлый взгляд Эрика, восседающего на диване из светло-зеленой ткани, блондинка глубоко вздохнула и начала свой рассказ. Она говорила тихо и неторопливо, а уродливый музыкант внимательно слушал её, перебив говорящую всего один раз, дабы подчеркнуть тот факт, что Крошка Лотти — главная героиня этой сказки — очень похожа на Кристину. На самом деле для Эрика, который даже в детстве никогда не слышал подобных историй, это был весьма интересный опыт. Он действительно испытывал интерес и старался вникнуть в каждое слово. Да, мужчина с презрением отзывался о таких выдуманных историях, в особенности о тех, где всё для всех заканчивалось хорошо, но это было что-то новое, поэтому и вызывало у Эрика инстинктивное, даже детское любопытство. Но, в это же время, он остро чувствовал и хорошо знакомую ему зависть, и нарастающую внутри злость.
«Кристине очень повезло с родителями, раз уж они рассказывали ей такие истории», — думал Призрак, смотря на Даэ, что немного повеселела и теперь продолжала свой рассказ с большим энтузиазмом. — «Мои родители запрещали мне даже смотреть на них, так какое право имеет эта девчонка заявлять о том, что в детстве ей довелось почувствовать настоящую боль?! Или она просто обесценивает мои страдания и издевается надо мной?!»
Эти, и ещё много других слов, что были пропитаны завистливым ядом и ненавистью, уже были готовы сорваться с языка Эрика, но он вовремя нашёл в себе силы взять себя в руки. А помогли ему в этом уже почти позабытые слова его старого друга…
— …Эрик, я понимаю, что в прошлом тебе довелось пережить много страданий, слишком много, особенно для твоего возраста… — перс и молодой инженер сейчас были на балконе, что выходил в сад Его Величества. Тень от дворцовых башен уже опустилась на оранжерею с густой растительностью, даря долгожданную прохладу. Юноша в маске и Хатим сидели на дорогих шелковых подушках напротив друг друга, скрестив ноги. — Но, пойми, кто-то тоже когда-то страдал. Возможно, что прямо сейчас какой-то несчастный человек нуждается в помощи и поддержке…
— И что с того? Мне теперь нужно помогать каждому калеке и бедняку, хотя меня никто не собирался спасать, когда Я нуждался в помощи? — брюнет презрительно фыркнул. — Или мне нужно проникнуться чужой болью, забыв про собственные страдания? Что за чушь!
— Я не говорил, чтобы ты забывал про собственные невзгоды, — строго отрезал мужчина, смирив своего вспыльчивого друга взглядом. — Я лишь хочу сказать, что боль не должна разделять, она должна объединять людей. Я не требую, чтобы с этого же дня ты начал помогать всем нуждающимся, но… если ты встретишь того, кто тоже испытывал боль, то не отталкивай его, не внушай ему, что его потери ничтожнее твоих. Попытайся выслушать его и помочь, если у тебя есть такая возможность, коль не делом, то хотя бы добрым словом.
Эрик долго смотрел на Хатима, казалось бы, изучая каждую морщинку и пору на его смуглом лице. В какой-то момент, мужчине со шрамом на щеке даже стало неловко из-за этого, но он поспешил это скрыть. Наконец придворный инженер с вызовом произнёс:
— И почему я должен это делать?
— Помнишь, когда ты мне поведал свою историю?
Юноша вздрогнул и опустил взгляд в пол, пускай из-за маски это было незаметно. Дарога был первым и единственным человеком, кто узнал всё то, что Эрику пришлось пережить за свою пока ещё недолгую жизнь. Молодой гений не мог объяснить, почему он так доверял персу. Было ли это из-за того, что Хатим буквально спас его, выкупив у владельца цирка уродов по заказу Его Величества, или из-за того, что он не засмеялся и не испугался, увидев лицо «живого мертвеца»? Эрик не мог сказать. Но, как бы то ни было, он готов поделиться со своим дорогим другом всеми сокровенными тайнами без всякой утайки. Можно даже сказать, что за всё это время перс стал для молодого человека кем-то вроде отца, хоть первый и не подозревал об этом.
— Помню… — глухо ответил темноволосый, неуклюже убрав длинную прядь волос за ухо.
— Я тогда выслушал тебя и поддержал, проявил сочувствие… Тебе ведь от этого стало легче, верно? — продолжил Дарога.
— Не скажу, что сильно, но… да, мне стало легче. И я благодарен тебе за то, что ты тогда утешил меня.
— Вот видишь, ты можешь поступить точно так же, или даже сделать нечто большее для того, кто будет нуждаться в чьей-то помощи. Добро имеет свойство возвращаться к тому, кто когда-то совершил хороший поступок.
Эрик некоторое время молчал, повернув лицо в белой маске в сторону прекрасного сада. Вдруг он горько усмехнулся:
— Весь мир считает меня монстром, ходячим трупом, слугой дьявола… Думаешь, если я буду делать «хорошие поступки», то это что-то изменит?
Хатим пожал плечами.
— Кто знает, всё может быть. Но, кто сказал, что это совсем ничего не изменит? Ты не узнаешь, пока не попробуешь.
Юноша ничего не ответил, всё также смотря куда-то вглубь королевского сада. Тем временем, уже смеркалось…
— Эрик, вам нравится эта история? Вы находите её интересной? — Кристина Даэ, прервав свой рассказ о Крошке Лотти, грезившей об Ангеле Музыки, посмотрела на Эрика. Она не сомневалась в том, что он внимательно слушал её, хоть мужчина, казалось бы, был погружен в свои мысли. Но гениальный Призрак Оперы вдруг растерялся, услышав такой простой для любого человека вопрос. Он смущенно отвёл взгляд в сторону и неловко произнёс:
— …Это правда, что, послушав сказку перед сном, тебе приснится хороший сон? Мне… если честно, мне сложно это представить.
Эрик посмотрел на молодую певицу, и их взгляды встретились. Голубые глаза девушки были полны печали, а в янтарных очах уродливого музыканта читалось смущение и спрятанная в глубине души боль.
— Да, Эрик, конечно… — Кристина вздохнула и села рядом с брюнетом. У последнего из-за этого в груди быстрее забилось сердце. — Я могла спокойно заснуть даже на стоге сена, если папенька рассказывал мне сказку… хоть иногда даже стог сена был для нас роскошью…
Светловолосую передернуло от воспоминаний о том, что в раннем возрасте она уже познала нищету и как её отец часто рыдал по вечерам, сокрушаясь из-за чувства вины и собственной беспомощности. Призрак внимательно наблюдал за эмоциями шведки. В итоге её лицо смягчилось: хоть её папенька не мог много заработать на своей игре на скрипке, маленькая Кристина много путешествовала с ним, продолжала петь и любить своего отца несмотря ни на что. Пускай кто-то со стороны может сказать, что её прежняя жизнь была несладкой, но эти воспоминания до сих пор греют сердце девушки.
— Эрик, а ваши родители… — Даэ оборвала себя на полуслове и испуганно посмотрела на Эрика. — Ох, простите, я не-
К удивлению блондинки, он говорил спокойно, хоть в глазах Призрака Оперы искрой вспыхнула злость и обида. Кристина Даэ почувствовала, как у неё внутри всё сжалось, то ли от страха, то ли от сочувствия к такому противоречивому, но определенно глубоко несчастному человеку. Быть брошенным собственными родителями… как же это, должно быть, больно…
— Мне жаль, что вы так рано познали такую боль, Эрик. Мне правда жаль…
Урод сглотнул вставший в горле ком, прикрыв глаза, но всё равно повернулся лицом к девушке. Его немного утешил тот факт, что она не боится быть так близко к нему, и что она не отворачивается при одном взгляде на него.
— Как бы то ни было… — мужчина шумно вздохнул, было видно, с каким трудом он подбирает каждое слово. — В любом случае, я рад, что тебе не пришлось пережить стольких страданий, как мне. И мне становится тепло на душе от того, что, будучи Ангелом Музыки, я хоть как-то облегчил твою боль после потери отца.
Кристина совсем не ожидала такого ответа, хоть уголки её губ невольно приподнялись в скромной, но искренней улыбке. Грусть в её глазах померкла, пускай и не исчезла окончательно. Эрик вряд ли стал бы рассказывать девушке о своих родителях, если бы не доверял ей. Это значит, что у неё ещё есть шанс…
— Прошлое человека, каким бы печальным оно ни было, не должно мешать его будущему счастью. Да, порой его сложно отпустить, но… — шведка осторжно взглянула на темноволосого. — Вся пережитая нами боль будет тянуть нас вниз, словно тяжелые цепи, и не давать нам жить спокойно, если мы не примем и не отпустим её.
— Ты думаешь, что отпустить своё прошлое так просто? — мужчина в чёрном плаще мрачно усмехнулся. — Оно ведь преследует тебя, и будет всегда с тобою, какое бы счастье ты бы не обрёл.
— Иногда это правда бывает сложно, но это всегда того стоит. К тому же, как мы это узнаем, если не попробуем?
Эрик промолчал и посмотрел в сторону материнского портрета. Он долго разглядывал его, вновь окунувшись в свои воспоминания и раздумья. Кроткая улыбка надежды пропала с лица Кристины и она тяжело вздохнула.
Призрак Оперы уже стоял за зеркалом в её гримерной, когда молодая девушка в белом платье открыла деревянную дверь. Этот мрачный взгляд его кошачьих глаз пронзил бедную Кристину насквозь и она с ужасом осознала: Он был там; Он всё слышал; Он всё видел. По спине певицы пробежала струйка холодного пота, а сердце в груди забилось, словно испуганная птичка в гнезде, в которое вот-вот залезет ядовитая кобра; все мысли спутались.
Встреча с Раулем на крыше была ошибкой, ужасной, чудовищной ошибкой, из-за чего теперь вся Опера в опасности! Мэг, Малышка Жамм, Сорелли, Мадам Жири… она их всех подвела. Не надо было отдавать кольцо молодому и вспыльчивому виконту, это же был залог уговора Кристины и Эрика. но, может быть, у неё ещё есть шанс. Глупая, наивная надежда затеплилась в душе Кристины. Да, она отвратительная лгунья, но она обязана попытаться…
— Эрик, я как раз хотела встретиться с Вами! — пролепетала светловолосая, стараясь выдать самую приветливую улыбку, на какую она только была способна, хоть слёзы ужаса и отчаянья уже предательски подступали к горлу. — Я хотела Вам сказать, что то кольцо, которое Вы мне дали, случайно соскользнуло с моего пальца, и-
— Ты действительно любишь этого мальчишку? Этого виконта де Шаньи? — Эрик резко прервал её, в его прекрасном голосе отчетливо слышались металлические и ледянные нотки.
Даэ растерянно захлопала ресницами. Из-за своего удивления она не смогла ответить, и тогда мужчина, рискуя выдать себя, крикнул:
— Я спрашиваю тебя, ты любишь его?! Отвечай, сейчас же!
Кристина уже не могла справиться с подступающими слезами и со страхом за своих близких. Она рухнула на колени и с мольбой обратилась к своему бывшему Ангелу Музыки:
— Да, я люблю его! Эрик, молю Вас, не причиняйте Раулю и моим друзьям вреда! Я сделаю всё, что Вы скажете, только не убивайте их, прошу Вас… — девушка закрыла лицо руками и громко всхлипунла.
— Кристина, подойди ко мне. Не бойся, я не сделаю тебе больно.
Молодая певица со слезами на глазах и опаской посмотрела на высокого брюнета. Ей было страшно, очень страшно, но она подчинилась. Она всегда невольно подчинялась ему… Когда расстояние между девушкой и мужчиной составило всего несколько сантиметров, Эрик сказал:
— Спрашиваю ещё раз: ты любишь Рауля де Шаньи? Не лги мне, если не хочешь, чтобы я передумал…
Светловолосая шведка не смогла вымолвить и слова из-за слёз, что сдавили её горло железными тисками, но она быстро закивала головой, безвучно прошепча одними губами: «Да, люблю…». Мужчина долго смотрел на неё, храня мрачное и напряженное молчание. Это испугало Даэ ещё больше и она уже была готова вновь умолять его, но вдруг она почувствовала, как холодные пальцы Призрака Оперы сдавили её запястье. Из-за его цепкой хватки на руках девушки часто оставались синяки… Девушка большими от ужаса очами смотрела в лицо Эрику, что будто бы хотел испепелить её взглядом своих янтарных глаз. В эту секунду Кристине показалось, что он сейчас убьёт её.
Но тут мужчина медленно закрыл глаза и тяжело вздохнул, после чего его рука скользнула к нежной ладони прекрасной певицы. Всё еще парализованная от страха, она почувствовала, как в её руку что-то вложили, что-то очень маленькое и холодное, а потом её тонкие пальцы согнули.
— С этого дня я запрещаю тебе спускаться в подвалы Оперы, Кристина, — строго отчеканил каждое слово Эрик, но Кристина, даже несмотря на свой сильный испуг, смогла услышать неописуемую боль в его голосе. — Забудь всё, что было, забудь меня… и я заклинаю тебя, не смей ко мне возвращаться.
Темноволосый музыкант наконец-то отпустил её руку и поспешил скрыться в темноте тайного коридора, что вёл к Дому у Озера. Только когда звук шагов Призрака Оперы окончательно стих, молодая девушка наконец-то раскрыла свою ладонь, пребывая в немом шоке от того, что сейчас произошло. Увидев то, что Эрик отдал ей на прощание, Кристина Даэ вновь почувствовала, как на её глаза наворачиваются слезы.
В её руке было старое обручальное кольцо с маленьким камушком…
Да, блин, плачь, псина, плачь. Тебе же, блин, так спокойно живётся!
Если серьезно, то я надеялась, что период, когда мне было до слёз жаль призрака, когда я думала только о судьбе Эрика и как всё можно было бы исправить, закончен. Я понимаю, что в принципе, след от всех этих произведений — книги, мюзиклов, фильмов и, конечно же, игры— останется на всегда со мной, в моих мыслях. Но сколько можно убивать по несчастному, который, кроме того, что умер больше века назад, так ещё и скорее всего не существовал?
В таком случае, раз уж вы давно остыли к истории Эрика, то почему вы здесь? Этот аск специализируется на этом фандоме, а я отвечаю за персонажа, который мне интересен и который мне нравится (хотя да, мой период был схож с вашим и давно прошел)
Я не стремлюсь показать Эрика слишком уж страдальческим, потому что сам по себе этот персонаж весьма противоречивый. Но, во-первых, моё виденье может отличаться от вашего, во-вторых, я отвечаю так, как считаю нужным
Повторю вопрос: почему же вы здесь, учитывая вышесказанное?
Ох, похоже, вы не совсем верно поняли меня.
Лично к Вам и вашему отъигрывании Эрика у меня претензий нет. Всё сделано прекрасно.
Эрик всегда был, как Вы выражаетесь, противоречивым персонажем. Он перенес множество ударов судьбы, много насмешек и ненависти и, из-за этого, стал очень ожесточенным и закрытым.
Показать полностью. Никто не смог объяснить ему концепцию любви, сочувствия и сострадания, но и на собственной шкуре он не мог это ощутить и самостоятельно осознать. Он совершил так много отвратительных поступках, совершил так много грехов, но будь мир более понимающим, всего этого можно было бы избежать.
Мне его жаль просто по-человечески. Никто не достоин таких душевных и телесных страданий. Но Ваши тексты пробуждают во мне эти забытые двойственные чувства.
Просто я надеялась, что тот период, когда я немного успокоилась по этому поводу, закончился, но, к счастью или сожелению, это не так. Просто Ваш текст спровоцировал новую волну моих переживаний. Это не плохо, я бы сказала, что это скорее прекрасно.
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
— ♢[Делаем коллаж-эстетику к ответу и прикрепляем подходящую музыку для атмосферы]♢ —
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
MazM: Печка | art and ask
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
Комиссар Мифруа проходит на роль, примите наши поздравления!
MazM: The Phantom of the Opera | Textual Ask запись закреплена
— ♢ [Мелек долгое время была вашей служанкой. Что послужило причиной ее ненависти к вам? Неужели простое предложение? Почему же вы заточили ее в одной из комнат Озерного дома?] ♢ —
Показать полностью.
— Нет, это просто отвратительно! — по тёмному подвалу Оперы Гарнье, где жил грозный Призрак Оперы, раздался шелест очередного скомканного нотного листа. Превратившись в неряшливый бумажный комок, он тут же был злобно брошен куда-то в угол комнаты, где уже покоились такие же листы бумаги, на которых были запечатлены неудачные идеи музыкального гения. Сегодня Эрик пытался работать над своим «Торжествующим Дон Жуаном», но, увы, все ноты как-то не складывались между собой, какая-то еле уловимая дисгармония мешала волшебным звукам слиться в единый поток, какого-то ингредиента не хватало… Музыкант ещё никогда не сталкивался с чем-то подобным и с отчаянным раздражением искал свою ошибку, раз за разом перечитывая ноты. На первый взгляд всё было идеально, но Эрику всё равно казалось, что что-то не так, хоть он и не мог понять, что именно. Это неведение заставляло его скрежетать зубами от досады, нервно стучать каблуком по каменному полу и извергать из своего горла раздраженное рычание.
Наконец Эрик сдался и со вздохом отложил нотные листы, после чего откинулся на спинку своего кресла так, чтобы разглядеть и изучить каждую трещину на потолке своего мрачного жилища. Из-за этих нескольких потраченных впустую часов работы и мозгового штурма, мужчина чувствовал себя истощенным и разбитым. Ему определённо надо было на что-то отвлечься, найти то, что вновь бы послужило для него источником вдохновения. На ум приходили разные мысли: прогуляться по крыше оперы, испугать никудышных танцовщиц ради шутки, или стащить с их туалетного столика парочку вещичек, которые можно будет разобрать на мелкие детали и в дальнейшем использовать для создания какого-нибудь простого механизма или игрушки… но на душе у Призрака сейчас было настолько гадко из-за своей творческой неудачи, что это привело его только в ещё большее уныние. Раньше он всегда находил повод посетовать на своё ничтожное существование, что не очень сильно отличалось от жизни какой-нибудь крысы или паука, однако сейчас Эрику искренне хотелось забиться в самый дальний и тёмный угол, подобно старому змею под гнилую колоду, чтобы никто не тревожил его и без того шаткий внутренний покой. Даже если бы сейчас он услышал самую прекрасную и волшебную музыку во всём мире, то разгромил бы её в пух и прах, даже если на это не было бы объективной причины — настолько сильно его состояние в данный момент оставляло желать лучшего.
Но тут уродливый мужчина вспомнил об одном способе, который он использовал когда-то давно, впервые познакомившись с ним ещё в Персии, для того, чтобы расслабиться и успокоить расшатанные годами и невзгодами нервы. Даже от одной только мысли о тёплой ванне с ароматическими солями на душе стало немного легче. Благо Призрак Оперы заранее позаботился о том, чтобы у него всегда был доступ к горячей воде, поэтому Эрик поспешил покинуть свой кабинет и направился в свою личную ванную комнату.
Когда ванная была наполнена нужным количеством воды и достигла комфортной температуры, музыкант снял с себя одежду, оставив её валяться на полу бесформенной массой, и залез в воду, тут же почувствовав, как по его болезненно желтоватой коже невольно побежали мурашки. Обхватив колени худыми руками, Эрик пустым взглядом начал наблюдать за тем, как над поверхностью жидкости медленно поднимаются клубы пара. Эта комната не особо отличалась по своей обстановке от других: такие же мрачные тона, каменный пол… и полное отсутствие зеркал. Призрак Оперы про себя неутешительно отметил то, что у всех нормальных людей если не во всём доме, то хотя бы в ванной комнате обязательно есть зеркала. Но в его жилище не было не только зеркал — Эрик старательно избегал любых отражающих предметов, даже самых мелких. Через несколько лет ему уже исполнится ровно полвека отроду, а он так и не поборол свой страх перед своим отражением, пускай и неоднократно пытался. Но все его тщетные попытки «посмотреть в глаза» собственному страху заканчивались тем, что кулаки музыканта были в крови, а стоящее перед ним зеркало было разбито на миллион осколков, некоторые из которых больно впивались в «мёртвую» плоть. Из-за его уродства от него отказались родители, в цирке обращались к нему хуже, чем к животному, а всякая женщина в лучшем случае теряла сознания от ужаса. Однако даже это не могло сравниться с тем отвращением, что Эрик испытывает к самому себе, ведь люди не смогут увидеть его лица, если он будет носить маску, а ему придётся с ним жить до конца своих дней…
Но… не все ведь люди способны видеть, верно? В потоке своих мрачных мыслей Призрак Оперы вспомнил о своей бывшей служанке, Мелек — с рождения слепой турчанке. Когда он ещё находился в Турции, Эрик часто наблюдал за тем, как эта женщина познаёт окружающий мир с помощью прикосновений. Она не могла видеть красоту этого мира, но она отлично чувствовала его, в своей голове наверняка дорисовывая и приукрашивая привычные для зрячих образы. Может быть, уродливый гений делает слишком большой для себя шаг, сразу пытаясь привыкнуть видеть своё отражение? Возможно, ему вначале следует привыкнуть его чувствовать. Думая об этом, Эрик поймал себя на том, что, даже находясь в такой интимной обстановке, как сейчас, он никогда не пытался прикоснуться к собственному лицу. Эта идея в теории выглядела очень даже жизнеспособной, так почему бы не опробовать её прямо сейчас?
Смотря на свои руки, мужчина, который наводил ужас на всю Оперу, чувствовал, как вдоль его позвоночника прокатилась неприятная волна дрожи; длинные пальцы с почерневшими ногтями мелко подрагивали, а горло напряглось, будто бы готовясь издать крик. Эрик прикрыл веки и глубоко вздохнул.
«Ты должен попытаться…» — говорил он самому себе. Собравшись с духом, урод медленно поднёс руки к своему лицу и… тут же с громким всплеском отдёрнул их, стоило подушечкам пальцев только на секунду прикоснуться к еле заметно блестящей из-за влажности коже. По ощущениям это было даже намного хуже, чем если бы он в очередной раз попытался посмотреть на этот обтянутый кожей череп. Желудок Эрика будто бы свернулся узлом из-за резкого прилива отвращения, на секунду ему даже показалось, что его сейчас вырвет. Но, слава Богу, этот порыв длился всего несколько секунд. Призрак Оперы тяжело вздохнул.
Мелек наверняка страдает из-за того, что у неё отсутствует зрение, но, чёрт возьми, как же сейчас Эрик ей завидовал! Возможно, если бы он ослеп, впервые увидев своё отражение в отчем доме, то сейчас ему было бы намного легче… но это он уже вряд ли когда-нибудь узнает.
«Мелек должна благодарить Бога за то, что он отнял у неё глаза, ведь она никогда не сможет увидеть это мерзкое, отвратительное лицо! Счастливица…» — уродливый музыкант мрачно усмехнулся, добавив к своим мыслям следующее: «Возможно она единственная женщина во всём свете, кто может полюбить меня, ведь она не упадёт в обморок, стоит мне только показаться перед ней без маски. »
Но тут его передернуло. Он точно так же думал в Турции, когда осознал, что испытывает к своей служанке чувства более глубокие и светлые, чем простое снисхождение хозяина к своему слуге. Эрик не был до конца уверен в том, как ему правильно назвать эти чувства, но это не помешало ему сделать слепой девушке предложение руки и сердца, пойдя на поводу у этих самых чувств. И что он получил в итоге? Отказ. Бесповоротный и категоричный отказ. И гениальный музыкант и изобретатель пыток до сих пор не может понять его причину, ведь к Мелек он относился хорошо, никогда не причинял ей зла, она слепа, в конце концов! Так почему же она сказала «нет»? Почему, почему?! В чёрном сердце Эрика поднялась жгучая злость. Он решил, что сегодня обязательно узнает ответ от самой Мелек. Мужчина наспех закончил свои водные процедуры, оделся и решительно направился в комнату, где уже несколько лет жила слепая женщина.
Мелек ещё перед стуком в дверь поняла, что её «хозяин» соизволил навестить её: за всё время своего заточения она давно научилась узнавать о его визите только по звукам его шагов. Внутри турчанки всё сразу же сжалось от досады и брезгливости. Может она никогда не видела этого человека, но она точно знает, что душа его чернее самой тёмной ночи, а сердце — высечено из камня. Именно из камня, ведь лёд рано или поздно может растаять в тепле и дать дорогу свежим молодым зелёным побегам. Но камень… это просто холодный и острый осколок гранита, и ничего больше.
— Здравствуй, Мелек. Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Эрик спокойным голосом, закрыв за собою дверь. Он уже знал, что сделает Левни. Скорее всего, она огрызнётся или в очередной раз потребует отпустить её на волю, а может и вовсе промолчит. Даже находясь в его власти, она всё ещё не теряет чувства собственного достоинства и гордость. В этот раз шатенка одарила его неприступным молчанием. — Буду считать, что твоё молчание означает «да».
— Мне было бы намного лучше, если бы Вы выпустили меня из этой темницы, — процедила турчанка.
Призрак хмыкнул. Это было весьма ожидаемо.
— Мелек, могу ли я спросить тебя кое-что?
— И что со мной будет, если я скажу «нет»? — Мелек повернула смуглое лицо в сторону своего тюремщика, на её губах играла дерзкая усмешка. Эрик окинул её мрачным взором, но также спокойно продолжил, проигнорировав её нахальство:
— Ты помнишь, что когда-то давно я предложил тебе выйти за меня замуж? — мужчина сложил руки за спиной и медленно подошел к своей бывшей служанке. — Тогда ты отказала мне, но я всё никак не могу понять… Почему?
На последнем слове голос музыканта чуть ли не дрогнул, что, разумеется, услышала Мелек из-за своего чуткого слуха. Она фыркнула:
— Действительно, «почему»? Я слышала, что Вы отличаетесь весьма острым умом, так почему бы Вам не подумать над этим самому?
— Мне уже надоели эти игры, Мелек! — рявкнул Призрак Оперы, в один шаг приблизившись к своей заключенной чуть ли не вплотную, от чего та вздрогнула. — Не забывай, что ты всё в моей власти, поэтому немедленно отвечай на мой вопрос! Почему ты отказала мне?! Отвечай!
В этот момент Мелек Левни подумала, что, будь у неё зрячие глаза, она бы с удовольствием испепелила их взглядом стоящего перед ней разъярённого человека. Женщина гордо вздёрнула подбородок и если бы её глаза были бы открыты, то она бы встретилась с по-кошачьи янтарными глазами Эрика, что сейчас метали искры.
— Твоё заточение здесь это единственное зло, что я тебе причинил, разве не так? — ядовито заметил уродливый гений, сощурив глаза. — За всё то время, что мы знаем друг друга, я никогда не причинял тебе какого-либо вреда, хотя мог. Я и сейчас мог бы это сделать, но, как видишь, я ещё ни разу не воспользовался своим положением.
— Это нисколько не оправдывает все Ваши преступления.
Эрик отошёл на шаг и несколько секунд смотрел на Мелек. Потом женщина почувствовала, как по её телу побежали мурашки, ведь он засмеялся. От этого смеха кровь застыла в жилах, а по лбу начал катиться холодный пот. Как бы она не пыталась ему дерзить, но этот ужасный человек — а человек ли? — всё ещё пугал её.
— И это всё? — насмешливо спросил Призрак. Ответ женщины нисколько не убедил его, наоборот, он был даже немного разочарован тем, что «причины» оказались до смешного несерьёзными.
— Для меня этого вполне достаточно, — холодно ответила шатенка.
Гениальный музыкант окинул её изучающим взглядом, после чего вновь хмыкнул и направился к двери её комнаты. Перед тем как опустить свою костлявую руку на дверную ручку, он мельком взглянул в сторону старого зеркала в полный рост, что покрылось за все эти годы таким толстым слоем пыли, что разглядеть в нём что-либо было просто невозможно.
— Знаешь, Мелек, всякая женщина, что видела моё лицо тут же сбегала от меня. Но ты…— урод посмотрел на свою пленницу через плечо. — Ты никогда не сбежишь от меня, тебе остаётся только полюбить меня, чтобы обрести свободу. И пока ты не сделаешь этого, ты никогда не покинешь эту комнату. Даже если это означает, что тебе придётся здесь умереть.
Последнее, что Мелек услышала от Эрика, так это то, как за ним громко захлопнулась дверь.
Вернувшись к себе, музыкант невольно взглянул в сторону нотных листов, что так и остались покорно лежать на рабочем столе. Призрак Оперы сел в своё кресло, его рука сама собой потянулась к перу, чтобы кровавыми чернилами записать только что родившиеся в его разуме ноты. Спустя несколько минут творческого порыва, Эрик взял в руки лист бумаги и довольно улыбнулся: он понял, чего не хватало его эпосу, чтобы приблизиться к шедевру; эта деталь была совсем крошечной и, казалось бы, абсолютно незначительной. Но именно благодаря этому маленькому штриху всё стало идеально. И как он только раньше об этом не подумал.